Людмила Гурченко была не просто необычной актрисой – скорее, не актрисой вовсе. Это все-таки слишком узкое для нее понятие. Даже в широком смысле слова, как психологический термин. Если просто проанализировать ее фильмографию или, тем более, театральные работы, это будет слишком неполноценный ее портрет. Да и не портрет вовсе. Гурченко жила не на экране и не на сцене, а сразу везде. Она, скорее, феномен культуры. На той же должности существуют разве что Пугачева да, может быть, Агузарова. Для нее тесны рамки кино, эстрады, рока, джаза. Ее можно воспринимать только как сумму качеств, неотъемлемый элемент культурного пространства, и именно поэтому так трудно принять, что ее вообще может не быть.
Людмила Марковна Гурченко
Открытое голосование
|
|
|
Как у Высоцкого — "жил в гостинице "Советской" несоветский человек". Трудно представить себе менее советскую актрису, чем Гурченко – ей был нужен не МХАТ и черно-белое производственное кино, а Бродвей и
Боб Фосс. Такими "несоветскими" были единицы: Магомаев, Янковский — как будто их на отечественные экран и сцену забросили агенты ЦРУ. К ним неприменимы понятия "великая русская психологическая школа", "уникальное дарование". Им подходит совсем другой перечень характеристик: харизма, бешеное обаяние, органика и артистизм. Это то, чему нет места в серости, и сюжет жизни Гурченко – борьба за право быть не такой, как все. Сюжет не советский и не русский. Тоже американский, бродвейский.
С Гурченко в кино невозможно было справиться. Говорят: "Хороший актер, но ему нужен хороший режиссер". Гурченко никто был не нужен, нет такого режиссера, который бы ее артистизм, харизму и прочее приструнил. Ее можно было бы только поставить в идеально подходящую нишу — как делали
Герман,
Балаян, Трегубович. Слишком силен был харьковский темперамент, природный артистизм, который не задушишь. Кажется, у актеров это обезьянничанье, желание бесконечно менять костюмы, бить чечетку – все это исчезает, как только они становятся собственно актерами, а не детьми из драмкружка. Гурченко не иссякала никогда – и это ее главное личное завоевание. Страшно представить себе, каково это – отвоевать свое право быть вечным актером, сохранить этот артистизм на грани патологии, который потом стал излюбленным объектом пародии.
