Славою Жижеку сам Бог велел писать про Дэвида Линча - это его образцовый пациент. Они просто созданы друг для друга. Кажется, ни один другой из живущих ныне режиссеров не поддается столь полному разбору на винтики инструментарием от Лакана. И не мудрено: Линч последний, кто с искренним восторгом может наслаждаться погружением в глубины бессознательного и, чего уж там, усердно это погружение симулировать.

Естественно, от вышедшей в издательстве "Европа" книжки Жижека "Искусство смешного возвышенного" ожидаешь вполне конкретных вещей. В каноническом эпизоде из гимна словенскому философу он анализировал собранный сыном конструктор "Лего": ага, вот это доминатрикс, вон как он высоко водрузил фигурку, а вот подчиненный, а вон та машинка определенно воплощенное двойное извращение. В принципе, очевидно, что Жижек готов подобный фокус проделывать хоть с "Лего", хоть с витринами магазинов, хоть со скульптурами Зураба Церетели. Ему "Ну, погоди!" покажешь – он тут же все разберет по косточкам и объяснит где и когда вылезает у аниматора Котеночкина подсознательное, а где бессознательное. Что уж говорить про Линча.

От книжки, на обложке которой, к тому же, значится "О фильме Шоссе в никуда" (стало быть, разбор будет), ждешь именно что готовой обязательной программы - зажигательного шоу профессора-клоуна, заслуженного шоумена. С его-то комическими рычаниями ( "трррэджеди оф порнографи") и чуть ли не плясками вприсядку под цитаты из Лакана. За это, в общем, его и любят, этого от него и ждут. Воистину: Жижек-пыжик, где ты был? Куда смотрел раньше? Твой главный и любимый пациент уже заждался, когда ты ему сообщишь, что он извращенец.

С первых же страниц становится понятно, зачем Жижеку понадобилось вытаскивать главный козырь. Он чувствует, что его позиции шатки. Его наука – шоу, клоунада, философские частушки в духе "шел по улице Фассбиндер…". Он встает на защиту своей родной и любимой лакановской теории: дескать, на кого еще опираться здесь и сейчас, а также везде и всегда, как не на него, родимого? И приводит в качестве доказательства многостраничный анализ сцены из Касабланки. Жижек заранее готовится к тому, что читатель настроен слишком иронично, что он берет книжку в руки и ждет коронных номеров. Жижек этим оскорблен, он хочет заставить читателя смотреть на обложку с трепетом, каждое слово книги глотать как дар небес.

Здесь становится понятно, зачем ему стал нужен Линч – приберег его словенский хитрюга как козырь для времен, когда нужны будут совсем уж чугунные аргументы. И извлек его аккурат в тот момент, когда к его излюбленным методам и теориям стали уже относиться как к шоу и никак иначе.

Жижек, в общем, и не скрывает очевидного: что Линч ему нужен как идеальный сообщник в защите метода. Но защитить не может - слишком уж все просто и гладко. Жижек опускается до вовсе неприличных умозаключений вроде "фильмы Линча как будто говорят нам о том, чем в действительности является наша жизнь". И, несмотря на адвокатский запал, с которого все начинается, книга выходит за рамки ожидаемого только пока речь в ней не заходит про собственно Линча. Как только дело доходит до Шоссе в никуда, все сваливается к тому самому анализу сыновнего "Лего".

Шоссе в никуда возникает здесь лишь в качестве аргументов. Остальное же – и главное – утверждения того, как извращена была психология плохими, злыми и негодными мальчишками вроде Спилберга, которые ее направили на благое дело гуманизма, как все кому не лень лакановский подход извратили. И – в качестве примера – вот как им, любимым, надо пользоваться. На главу анализ двух постельных сцен не хотите?

Попытка вернуть старому трюку второе дыхание естественно оборачивается банальным повтором пыльных номеров: в качестве эпилога здесь имеется напоминающий невинную шутку анализ Аватара - тоже, в общем, не более неожиданный текст Жижека, чем анализ линчевского кино.

Несмотря на надпись на обложке, книга не про Линча и не про Шоссе в никуда, а про жижековскую методологию анализа кино. Хотя если бы он начал объяснять, как ловко мерзкое общество спектакля поглотило его любимую теорию, было бы честнее, конечно.