Десять с лишним лет назад интеллектуальная Америка заговорила о первом фильме Кристофера Нолана Помни, в котором излюбленный кинематографический мотив "человек без памяти" получил неожиданное и оригинальное воплощение. Сейчас, имея в распоряжении несопоставимо бо'льший бюджет, Нолан возвращается к тому, что, по-видимому, интересует его больше всего - к погружению во внутренний космос человека.

Если вытянуть в прямую фабульную линию причудливый сюжет фильма, получится на удивление нехитрая история. Специалист по сновидениям (Леонардо Ди Каприо), жена которого не без его участия перепутала сон с явью и покончила с собой, обвинен в ее убийстве и вынужден скрываться за пределами США, где остались их маленькие дети. Некий могущественный бизнесмен (Кен Ватанабе) предлагает ему легальное возвращение в Штаты, если тот посредством своей технологии "убедит" его конкурента, получившего в наследство огромную корпорацию, разделить ее на части. Любопытно, что конкурента зовут, как одного из самых известных шахматистов мира, Робертом Фишером - может быть, потому, что у Бобби были сложные отношения с отцом.

Процесс решения поставленной задачи задает интеллектуальный фон и складывает авантюрное действие фильма, тогда как его эмоциональный фон образуется отношениями героя с покойной женой.

Технология управления поведением, по Нолану, базируется на трех допущениях: 1) что манипуляторов вместе с их потенциальной жертвой возможно погрузить в общий сон, 2) что в ходе этого сна они смогут надлежащим образом ее обработать, 3) что решение, принятое во сне, будет осуществлено в действительности.

Возникает естественный вопрос - а для чего тут общий сон? Если человека можно искусственно усыпить, почему нельзя просто внушить ему нужную сверхценную идею способом, который используют гипнотизеры?

Разумеется, можно найти десять объяснений, почему нельзя - потому, что у него стоит защита от нейролингвистического, то есть словесного программирования, что обычный гипноз не проникает в ту глубину, на которой принимаются серьезные решения, и так далее, но правильный ответ только один - потому что иначе, как говорится, кина не будет.

Чтобы кино было, нужен не просто яркий визуальный ряд - нужен экшн. Поэтому в Матрице, которая явно повлияла и на Особое мнение, и на Начало, главное действие перенесено в виртуальный мир, над которым не властны законы физического мира, и где можно визуализовать все, что может создать самое разнузданное человеческое воображение, а физический экшн - поединки и перестрелки - одновременно является метафизическим.


Нолан пользуется этим на полную катушку или, лучше сказать, по полной программе. Строит фантастические города, ломает пространство, ставит потолок перпендикулярно полу, избавляет персонажей от гравитации, наделяет их способностью к левитации (что позволяет ему демонстрировать драки в невесомости) и перекидывает действие с крайнего Севера в тропики. Перенос продолжения Начала в 3D просто напрашивается.

Коллективный сон - старое понятие "субъективно-идеалистической" философии, с шумом "аватаризовавшееся" в Матрице, получило в Начале своеобразное продолжение. Коль скоро сон коллективный, его персонажи могут быть разноприродными: один создан подсозданием героя Х, другой - героя Y, третий - героя Z, и разобрать, кто произвел на свет то или иное действующее во сне лицо (так сказать, подсоздание) не так-то просто. Во-вторых, в таком сне могут появиться несколько подсозданий, являющихся проекциями одного реального лица, произведенными подсознаниями других героев; более того, каждый из герев может увидеть в этом общем сне несколько своих двойников. В третьих, возможен сон во сне, сон во сне во сне и так далее до дурной бесконечности. В четвертых, существует глобальное и неразрешимое противоречие: каждый сновидец является не только зрителем, но и субъектом своего сна, который, как правило, не видит сам себя, но видит других. Поэтому сны разных субъектов принципиально несовместимы, а зритель не может увидеть на экране чей-то общий сон. То, что мы видим в Начале, похоже не на серию снов, а на одноэкраное изображение нескольких компьютерных игр, в которые одновременно играют герои, совместно переключаясь с одной игры на другую.

Помимо всего прочего, применительно к кино, которое само по себе виртуально и похоже на коллективный сон, понятие "яви" можно использовать только в кавычках. Любой экранный сон является сном во сне, и отличить один от другого по сути невозможно.

Не запутаться в этом лабиринте игр и отражений невозможно, и авторы вовсю путаются сами и путают зрителей. Но, поскольку а) картинки и головоломки непрерывно движутся и непрерывно сменяют друг друга, б) общий смысл происходящего после пятнадцати минут запланированного авторами непонимания становится ясен как пень, в) являюшиеся во сна как наяву умершие родственники, друзья и возлюбленные волнуют всех, и г) хэппиэнд непреложен, как рассвет после ночи, то Начало могут с равным интересом смотреть интеллектуальные и эмоциональные, молодые и старые, продвинутые и непросветленные зрители. И, судя по первым итогам американского проката, действительно смотрят.