Несмотря на то, что окружающий мир, и в особенности Интернет, кишит рецензиями, выбалтывающими важные фабульные повороты этой превосходной картины (взять хотя бы симпатичную в целом статью Елены Плаховой с крайне, однако, жесткими спойлерами), Лурд – не тот случай, когда хочется пересказывать сюжет. Из всего синопсиса наперед достаточно знать, что последний фильм Джессики Хауснер (Отель, Милая Рита, Интервью) посвящен группе пилигримов, большей частью инвалидов, под патронажем сестер милосердия и гвардейцев Мальтийского ордена прибывших в знаменитый город, прославившийся многочисленными визитами Богородицы к одной его юных жительниц в середине XIX века и регулярными с тех пор чудесными исцелениями, тщательно регистрируемыми католической церковью. И в этом живописном, хотя и многолюдном уголке, где архитектурные красоты базилик и церквей немногим уступают горным пейзажам Верхних Пиренеев, Хауснер сняла, казалось бы, очень частную историю, незаметно вырастающую в воздушную притчу о чуде, одиночестве и нелюбви.

Кристина – молодая женщина в красной панамке (Сильвия Тестю), у которой в результате рассеянного склероза парализованы конечности, – путешествует скорее со скуки, чем надеясь на выздоровление. За ней по долгу службы ухаживает неприлично розовощекая, кровь с молоком, Мария (Леа Сейду) и, по внутренней потребности, – набожная пожилая дама, возможно, больше нуждающаяся в болезни своей подопечной, чем в ее исцелении (Жилетт Барбье, то есть по-русски Жилетт Цирюльник). Миссией руководит аскетичная и бледная, как смерть, монахиня Сесиль в исполнении Элины Лёвенсон, актрисы из пула Хэла Хартли (Флирт, Фэй Грим). Эти и многочисленные другие персонажи – больные и здоровые, верующие и не очень, втайне надеющиеся на чудо и праздно дискутирующие о местных порядках – беспрекословно следуют общеобязательной программе: посещение грота, в котором необразованной нищей девчушке – будущей святой – некогда впервые явилась "белая барыня", представившаяся: "Я – непорочное зачатие", омовение святой водой, совместные молитвы и трапезы – и, конечно, ревнивое наблюдение друг за другом.