|
|
|
|
3 декабря 2009
Виктор Матизен
 С 80-х годов ХХ века в России существует микробюджетное кинопроизводство, поддерживаемое не государством и не кинобизнесом, а усилиями талантливых энтузиастов. В его недрах зародились некрореализм Евгения Юфита, стеб братьев Алейниковых и социофизиологический натурализм Олега Мавроматти и Светланы Басковой. С появлением общедоступных видеокамер возникло направление "кинотеатр.doc". Интерес к независимому кино проявляют серьезные кинофорумы – не так давно в конкурс ММКФ попала Пыль Сергея Лобана, а этой осенью в конкурсе фестиваля "Завтра" побывала Женитьба Константина Селиверстова, продолжающая цикл его фильмов, которые можно назвать "человеческими комедиями", пусть и не совсем в бальзаковском смысле этого понятия. Другая комедия Селиверстова, Сцены из жизни богемы (2008), только что вышла в ограниченный кинопрокат.
Подобно Фассбиндеру, Кассаветесу и некоторым другим независимым режиссерам, Селиверстов из фильма в фильм снимает одних и тех же артистов – частью профессиональных, как Юрий Зелькин и Елена Шварева, частью непрофессиональных, выбранных из петербургской художественной, а то и научной среды: Сергея Чернова, Евгения Волкова, Владимира Тыминского, Николая Палачева; и почти в каждой его картине есть элементы обаятельного междусобойчика. Сценарии он, как правило, пишет сам, но иногда опирается на известные литературно-кинематографические источники - "Женитьбу" Гоголя (в фильме Женитьба, 2009) или повесть Анри Мюрже "Сцены из жизни богемы", уже экранизированную Аки Каурисмяки.
Среди фильмов Селиверстова есть и сатирическая комедия - Марсианские хроники (2000). История о петербургских чиновниках во главе с губернатором, которые разворовали бюджетные деньги, предназначенные Москвой для полета на Марс, свалили вину на незадачливых космонавтов и приговорили их к расстрелу, напоминает сразу Гоголя, Щедрина и Пелевина. На поверхностный взгляд она похожа на телекапустник, но, если вглядеться, это кино со своим языком, любительский характер которого является его художественным достоинством. Исполнители здесь обычно изображают людей из своей среды, и тем самым привносят в довольно условное и фрагментарное повествование атмосферу безусловной достоверности. Кроме того, Селиверстов внимателен к форме, и время от времени разнообразит течение фильма, заменяя звучащую речь персонажей титрами или наложенной музыкой, а иногда нарочито угловатые балетно-пантомимические этюды. Стилизация под немое кино решает важную эстетическую задачу – подспудно отсылает зрителя в детство кинематографа и оправдывает наивность, присущую самодеятельному кино.
Наиболее ощутим вкус реальности, пожалуй, в Женитьбе. Отрывки из гоголевской пьесы (герой которой, как известно, никак не может жениться) разыгрываются как настоящая драма, в которой главенствует страх перед другим человеком, и перемежаются с интервью, где разные люди, профессионально подсвеченные, заметно подгримированные, помещенные в явно эстетизированную среду и снятые в искусных ракурсах, рассказывают любовно-сексуальные истории, неотличимые от настоящих.
Эротико-сексуальные разговоры и сцены вообще занимают в фильмах Селиверстова немалое место. Не только из-за повышенной значимости, которую они имеют в мире богемы, но и потому, что они придают картинам специфическую пряность - лишенную, однако, порнографичности, присущей многим независимым фильмам из-за их бедности и грубости. Порнографичность возникает там, где съемка сексуальных действий предельно упрощена и ничем не опосредована. Между тем уже в одной из первых картин режиссера Я искушен в любви и чистом искусстве (1999), в которой элементы "Декамерона" поданы в духе Мюнхгаузена и "Охотников на привале", чистое искусство явно доминирует над чистой сексуальностью, поскольку композиция и ироническое словесно-звуковое сопровождение довольно откровенных кадров возбуждают в основном эстетические чувства, отправляя "основной инстинкт" в подсознание. Как и предписал доктор Фрейд.
"Сцены из жизни богемы" - повлиявшие, между прочим, на Ремарка, когда он писал "Трех товарищей" – цепочка грустных и комичных эпизодов из жизни трех петербургских приятелей, Марселя, Шонара и Рудольфа, в память о первоисточнике сохранивших французские имена. Судя по возрасту, этим чудакам уже не светит прижизненная слава и их не очень заботит посмертная (хотя они на нее рассчитывают) – они живут сегодняшним днем в уверенности, что как-нибудь выкрутятся завтра.
Одновременно с придуманными персонажами, вращающимися в реальной среде, на экране появляются и документальные лица из питерской артистической тусовки, звучит маргинальная поэзия и выступают маргинальные ансамбли – словом, перед нами разворачивается целый мир, равноудаленный и от медийно-гламурного, управляемого тщеславием, и от рутинного, которым верховодит необходимость.
Такие и другие мирки встречаются во многих городах и образуют субкультуры, без которых жизнь и кинематограф неполны и скучны. К счастью, опыт Селиверстова и других "независимых" свидетельствует о том, что художественно-документальное воссоздание сцен из частной и микро-общественной жизни на экране не требует больших вложений, но способно принести талантливому человеку имя и деньги.
Трейлер фильма Сцены из жизни богемы, реж. Константин Селиверстов
|
|
|
Версия для печати
