|
|
|
|
6 октября 2009
Виктор Матизен
 Французские кинематографисты любят криминальный жанр не меньше, чем американцы (ленты о "больших" преступниках, некогда существовавших или вымышленных, в обеих странах насчитываются десятками), но меньше уважают зрителей, далеко не всегда показывая то, что предвещали в информационно-рекламных материалах.
Это в полной мере относится к Пророку. Его название обещает нечто религиозно-провидческое. Аннотация ("Малик Эль Джебена кажется на фоне других заключенных самым уязвимым… Все меняется, когда лидер корсиканцев решает поручить Малику ряд опасных и рискованных миссий… Каждое задание закаляет Малика. Он быстро учится жизни в новом для себя мире. И вскоре начинает вынашивать собственные дерзкие планы…") указывает на что-то среднее между романом "Как закалялась сталь" и пособием для начинающих бандитов. А известие о том, что фильм получил Гран-при Каннского кинофестиваля, намекает на оригинальное высокохудожественное кино.
Иными словами, три информационных посыла направлены совершенно разным слоям публики, каждый из которых, придя в кино, будет обманут – ничего провидческого, ничего соцреалистического или пригодного в качестве курса для молодого бойца мафии, и ничего высокохудожественного в Пророке нет. Есть два хороших актера и техничный режиссер, спекулирующий на актуальной для французов арабской теме.
Если бы главный герой фильма был этническим французом, итальянцем или испанцем, никто бы и ухом не повел – эка невидаль, еще одна уголовная карьера, описанная не слишком оригинальным киноязыком. Другое дело, если герой – араб. Есть анекдот про мужика, который впервые в жизни встретил негра и шарахнулся от него с воплем: "Обезьяна! В одежде!". "Я не обезьяна, я афроамериканец", - вежливо пояснил чернокожий господин. "Говорящая!!!". На такое восприятие и рассчитан фильм Одиара. Убежденный в том, что неарабская часть публики считает арабов говорящими обезьянами, а арабская будет счастлива увидеть на экране араба, возвысившегося над неарабами, режиссер демонстрирует нам смышленого и обучаемого араба - так же, как дрессировщик показывает выученную разным трюкам лошадь. И рассчитывает, что зрительского удивления хватит на два с половиной часа фильма. А те, кому не хватит, заинтересуются сенсационной новостью, что во Франции корсиканскую мафию теснит арабско-африканская. Хотя единственная новость, которую можно узнать из Пророка - та, что убитые могут являться убийцам не для того, чтобы причинить им вред, а чтобы уберечь от опасности. Вероятно, Одиар полагает, что национальная солидарность арабов доходит до такой степени, что араб, убитый арабом, сохраняет расположение к соплеменнику и после смерти.
Претендуя на реализм в изображении криминального мира, Пророк представляет собой кинофантазию на криминальную тему, не выдерживающую мало-мальски критического взгляда . То, что сидящий в тюрьме пацан, который лишь в самом конце срока получает право изредка выходить в город на 12 часов, за 6 лет умудряется убить несколько человек и становится главой трех мафий – сказка, сложившаяся благодаря монтажу, который позволяет режиссеру оставлять за кадром действительные препятствия на пути героя.
В заключение стоит отметить работу редактора русского перевода картины Владимира Нестеренко, который аттестован прокатчиками как знаток "мурки", а о его познаниях во французском, итальянском и арабском языках не сказано ни слова. Судя по субтитрам, его миссия состояла в том, чтобы довести чужой перевод "до смаку". Итальянец, к примеру, говорит "не знаю", а в субтитре значится "хер его знает". Каков русский "эквивалент" в тех случаях, когда с экрана действительно звучит ругань, можете догадаться сами.
Трейлер фильма Пророк реж. Жак Одиар
|
|
|
Версия для печати
