Есть мнение, что мюзикл – работа для особо одаренных творцов, способных выражать идеи замысла одновременно средствами изобразительного и музыкального языка, и что освоить это ремесло автору, не посвященному в секреты жанра, будет далеко не простым делом. Этому утверждению вторит фильмография
Боба Фосси,
Элана Паркера,
База Лурманна – режиссеров, искушенных в создании музыкально-драматического действа, с разных сторон бомбардировавших концепцию мюзикла и в разное время участвовавших в его эволюции. Тем не менее, главная уловка музыкального кинематографа кроется в прямо противоположном выводе: мюзикл представляет собой самый обтекаемый жанр, позволяющий за конкретными правилами игры и всегдашней музыкальной завесой скрыть разрывы драматургии и схематизм сюжетных решений.
Ларс фон Трир – датский режиссер-тяжеловес – раз за разом умудряется вместить в своем кинематографе, приземленном и с виду прозаическом, но неизменно отмеченным безудержным рвением автора в метафизические дали, различные культурные срезы. Здесь отыщутся и ценные следы
Дрейера с
Бергманом, и кляксы мелких скандинавских извращенцев. Датчанин вряд ли станет утруждать себя работой над фильмом, если тот не обещает ядерного взрыва в зрительском партере, если лента не способна столкнуть лбами и рассорить сообщество ценителей, вызвать гул негодования или приступ ликования. Кажется, режиссер взялся за несвойственный для него жанр в музыкальной драме
Танцующая в темноте только по одной причине – патологической склонности фон Трира к провокации, что вполне укладывается в понимание законов его планиды. Он не ставил целью снять антимюзикл – скорее, в попытке довести эмоциональный фон фильма до некоего зашкаливающего уровня режиссеру пришлось сделать упор на мелодию и пение, поскольку музыка, как известно, есть самая короткая дорога к отдохновению души.
