Александр Шпагин
Удивительная лента. Сегодня она воспринимается как внятная, просчитанная аллюзия на те события, которые происходили в реальности. Здесь впервые осмыслена романтическая утопия, которой грезили шестидесятники, - та, что в итоге напоролась на каменную стену, упавшую на весь советский мир после чехословацких событий 68-го. И это был конец свободы.
Читать далее
|
|
|
|
|
30 сентября 2011
Иван Чувиляев
В Москве на 88 году жизни скончалась Татьяна Лиознова – режиссер, прославившийся Семнадцатью мгновениями весны, снявший лучшую советскую мелодраму и еще при жизни ставший легендой за профессиональную жесткость.
Татьяна Лиознова
Наравне с Муратовой, Лиознова отдувалась за женский кинематограф. И только в СССР могло быть так, чтобы женщины-режиссеры снимали очень не женское кино, в котором нет ничего от наивности и чувственности. Есть железная рука, есть диктатура, есть филигранно отточенная форма. Есть школа.
Она была последней из представителей того поколения – пришедших в кино сразу после войны. Ученица Герасимова, она не вписывалась в советскую систему. И дело, конечно, не в диссидентстве (которое, кстати, вполне очевидно – не столько идейное, сколько визуальное, эстетическое), а просто в том, что для нее всегда было главным – не вписываться ни в какие рамки. Оставаться аутсайдером, быть самой по себе. Да и, к тому же, Лиознова ждала своей встречи с реальностью, искала свою эстетику.
Про таких же аутсайдеров, своих среди чужих, она и снимала – и нельзя сказать, чтобы каждый ее фильм был своевременен. Потому она и оказалась не на Мосфильме, а на студии Горького. Потому и дебютировала она только через десять лет после окончания института – в 1958 году, а до того была в идеальной внутренней эмиграции: преподавала и была вторым режиссером у своего учителя, Герасимова, на Молодой гвардии. Оно и понятно: нельзя себе представить, как Лиознова со своим мировоззрением существовала бы в условиях сталинского кино. Даже в оттепель она не слишком вписывалась. Хотя Им покоряется небо выглядит вполне своевременным кино, оно никак не вписывается в контекст, находится в безвоздушном пространстве. Вроде бы кино "про смелых и больших людей", со звездой и секс-символом своего времени Николаем Рыбниковым в главной роли. Вроде бы нормальный советский официоз – основанная на истории создания самолета МиГ-9 лента, производственная драма, открывающаяся списком имен погибших летчиков, вполне точно визуализирующая сталинский принцип "незаменимых нет": один летчик испытывал самолет и погиб, другой подхватил его дело и закончил испытания. Но и он, сделанный по всем канонам, в рамки не вписывается.
Кадр из фильма "Три тополя на Плющихе", реж. Татьяна Лиознова
Тема чужого, человека вне своей среды – любимый драматургический ход Лиозновой, на котором она, как правило, вытягивала конфликт фильма. И самый показательный в этом смысле фильм – Три тополя на Плющихе. Вот где Лиознова с точностью до миллиметра попала во все – и во время, и в чаяния публики, и, что самое главное, в стиль. Встреча режиссерской оптики с реальностью состоялась. История не просто про чужую – про нездешнюю. Тем, собственно, и объясняется до абсурда неочевидный выбор Дорониной со всеми ее придыханиями на роль деревенской бабы Нюры. История любви без любви – про летчика такого французского, который летал, и все звезды ему отдавали свою нежность.
2 страницы
1 2  
|
|
|
|
Версия для печати
