Документальный кинопроцесс в нашей стране устроен таким образом, чтобы фиксировать его было максимально неудобно. Если человек не является отборщиком фестиваля и фильмы не поступают к нему в порядке их производства, то для него знакомство с документальной продукцией начинается с августа, когда проходит фестиваль "Окно в Европу". Следом идут фестивали "Россия", "Флаэртиана", "Артдокфест" и "Сталкер", где документальное кино представлено относительно репрезентативно. Стоит назвать также премию "Лавр", хотя она не предоставляет прямой возможности доступа к фильмам, но по её итогам они все же начинают ходить по рукам. Практически никакой другой возможности систематического знакомства с документальным кино у нас в стране нет. По телевизору его не показывают, а произведения редких представителей телевизионной документалистики (приходится оговариваться – авторской документалистики) тонут в сером потоке работ своих конвейерных собратьев, лишенные внятного анонсирования. Причем авторство документального фильма, прошедшего в телеэфире, определить крайне сложно - эта традиция, установившаяся еще в советский период, не изжита до сих пор. Сказанное выше является своеобразным пояснением к тому, как складывается позиция критика, рассуждающего о документальном процессе. Стоит добавить еще пару ремарок. Отечественная документалистика определенного формата бывает представлена на фестивале "Кинотеатр.doc", который проходит весной и постепенно обретает более или менее приемлемые очертания, не вызывающие резкого эстетического отторжения. Зарубежные документальные фильмы можно посмотреть во время ММКФ и в сентябре на фестивалях (теперь их почему-то два) американского кино. Еще есть ВГИКовские учебные работы, которые иногда прорываются к зрителю самыми неожиданными способами, клубные показы и торренты, тоже иногда своевременно предлагающие знакомство с новыми фильмами. На этом источники иссякают.

Прошедший документальный киногод выдался не самым урожайным. Еще в ноябре меня попросили определить десять лучших фильмов 2010-го, и я едва смог назвать пять, причем последние три позиции были выбраны, скорее, "для галочки". После этого мне удалось ознакомиться еще с программой "Артдокфеста", после чего я был вынужден признать, что пятерка сильно не изменилась и тем более не переросла в десятку. Приходится сделать неутешительный вывод: кризисный период в нашем кино превратился в застой. Куда-то подевались те режиссеры, от которых мы по привычке ждем откровений. Дворцевой и Лозница ушли в игровое кино вслед за Мариной Разбежкиной. Косаковский никак не выпустит свой высокобюджетный проект, равно как и Манский, снявший фильм на кубинском материале, но до поры отказывающийся его демонстрировать. Только Сокуров показал экспериментальный проект Читаем блокадную книгу, да Мирошниченко представил портретно-публицистический фильм Валерий Гергиев. Сумерки богов. Последняя картина заслуживает упоминания, потому что может знаменовать новый виток в творчестве замечательного режиссера. В последние лет десять Сергей Валентинович боролся за то, чтобы выходить с документальными работами к зрителям и не застрять в кинематографическом подполье, как это, по его мнению, сделали многие его коллеги. Поэтому ему приходилось жертвовать эстетикой ради гражданского пафоса и простоты языка. Он продолжил свои размышления о Николае Втором, плавно перешедшие в трилогию о Георгии Жженове (в одном из фильмов о Николае Втором актер был рассказчиком), снял трилогию о Солженицыне, фильм о Путине. Даже Рожденные в СССР - работа отчасти в том же русле. Все названные картины были важными поступками, но Сумерки богов показали, что Мирошниченко начал тяготиться выбранной им миссией. В этом фильме есть не только портрет Гергиева, выполенный искусно, сложно, но и масса попыток вернуться к метафорике: отсюда монтаж сцен военных действий с музыкой Вагнера, сопоставление разных образов Гергиева, публицистический мотив в соединении с правдой искусства. Это, как ни странно, тоже экспериментальный фильм, нащупывание автором новых путей собственного развития. Самым ярким фильмом года стало тоже произведение известного режиссера, хотя и более молодого, чем названные выше, - Армана Ерицяна. Его ленты Под открытым небом и Привет, Феллини! несколько лет назад потрясли наш кинематограф, а после Ерицян исчез. Теперь стало ясно, что эти годы он работал над фильмом Последний канатоходец Армении на совершенно потрясающем материале. Герои картины – два старика и их воспитанник, который учился у одного из них, а потом переметнулся к другому. В деревушках Армении, где всю жизнь гастролировали старики, танцы на канате были одним из главных развлечений и вместе с тем действом, вызывающим почти религиозное поклонение. Теперь деревни обнищали, народ их покинул, и остались только бедняки, которые не ценят канатоходцев так, как прежде.

Фильм Ерицяна состоит из рассказов стариков о своей молодости (с кадрами хроники, запечатлевшей подобные выступления) и разговоров с их последним учеником. Все предыдущие ученики оставили своих наставников и нашли себе другое ремесло. Мальчик из фильма – последняя надежда на сохранение древнего искусства, но и он хочет бросить это занятие, потому что им нельзя заработать на жизнь. Трагедия, выраженная в комичной форме через образы любимых автором людей, - это стиль, которым Ерицян знаком всем любителям документального кино. Но если раньше это были локальные истории, то теперь в них стало больше публицистического пафоса, больший срок слежения за героями (несколько лет), сложная композиция, в которой легко перемежаются друг с другом разные временные пласты. Этот фильм снят при поддержке европейских компаний и рассчитан на европейский же рынок, причем снят он не на русском, как прежние ерицяновские фильмы, а на армянском языке. Но по своему уровню эта работа оставляет далеко позади те отечественные фильмы, которые мне удалось посмотреть в прошедшем году, и на фестивале "Россия" она получила приз как "лучший полнометражный фильм".
Из других интересных картин маститых режиссеров я бы выделил Сегодня за окном туман Александра Белобокова – автора маленького шедевра Зина. Жила-была. В этом году у него также вышли Фрагменты интимной жизни Натальи Расстригиной - продолжение монтажных экспериментов, начатых в Зине. Если Зина был фотофильмом, то Расстригина смонтирован из семейных хроник, и, несмотря на сохранение фирменного стиля Белобокова (рефрены, коллаж, атмосфера затянувшейся пьянки в советской квартире), выглядит более знакомо, так как подобные фильмы мы уже видели. Сегодня за окном туман снят уже самостоятельно и совмещает в себе биографию умирающего драматурга Виктора Розова с поставленным по его пьесе фильмом Летят журавли. Здесь и история любви, и драма, и отражение жизни в искусстве, и смена поколений (скамейка за окном – все тот же рефрен) – это портретный фильм, выполненный чрезвычайно изощренно и сентиментально. Белобоков при этом мыслит себя и работает как маргинальный режиссер, который снимает фильмы сам и за копейки и которого коллеги по цеху воспринимают с трудом. Что, впрочем, не мешает ему производить прекрасные, хотя и неровные картины. Очень приятный фильм Прiма сделал Георгий Параджанов – в уже привычной нам стилистике он рассказал историю двадцатого века через картины Марии Примаченко.