|
|
|
|
28 июля 2009
Владислав Шувалов
 Лучшая рецензия на полнометражный фильм-клип Ивана Вырыпаева Кислород была написана литератором Дм.Быковым за три года до создания фильма. Статья называлась "Изображая человеков" ("Искусство кино", № 8 за 2006), в которой на фоне тогдашнего рукоплескания очередному лидеру Кинотавра писатель высказал предположение, что современное русскоязычное кино снимают не люди, а пришельцы из космоса.
С тех пор кино сделало ещё один шаг вглубь безжизненного мрака вселенной, а роботы-андроиды укрепили свои позиции. Теперь мы знаем, что они дышат не воздухом, как обычные люди, а каким-то специальным газом. Название же Кислород ровным счетом ни к чему не обязывает, как не обязывает к драматургии текст, в котором шьются белой ниткой речевки об убийцах и свободе, еврействе и исламских фундаменталистах, русских пельменях и водке, замешанных в несъедобное варево, которое в идейном смысле представляет из себя не более, чем треп телевизионной передачи, зацикленной на грязных событиях и псевдосенсациях.
Слышать от разбирающихся в кино людей высказывания о новаторстве жанра, обнаруженного вдруг в Кислороде, несколько странно. Поскольку вся революционность Кислорода ограничивается синтезом двух телевизионных стандартов – программ типа "Чрезвычайное происшествие" и однообразных компьютерных завитушек канала "Муз-ТВ".
В основе фильма лежит одноименная пьеса Ивана Вырыпаева, снискавшая славу на театральных подмостках. Композиция разбита на десять частей, каждая из которых должна олицетворять действие и значение определенной библейской заповеди. Чересполосица связана общими героями – влюбленными молодыми людьми, купающимися в неге взаимности и презирающими всех и вся. Сторонники спорят насколько отличается версия фильма от версии спектакля, занимая удобную позицию в зависимости от вектора критики. Те, кто признает в фильме хоть одно достоинство, тут же направляют его в актив театра. Неприязнь целиком достается кинематографу, дескать, у Вырыпаева плохо то, что он придумал специально для киноверсии. Вероятно, на театральных задворках проект и казался сколь-либо ценным, но на большом экране этого нет как нет.
Применительно к проекту много говорится о том, что это провокация. Но провокация в искусстве – категория эстетическая, подразумевающая попытку разрушения структуры. В Кислороде не производится разрушений, автор лишь подменяет кинематографическую форму формой более низкого порядка – музыкально-клиповой. Для того, чтобы получить энергию чистого образа и остаться в рамках кинематографа, надо быть Эланом Паркером (Пинк Флойд. Стена) или Томом Тиквером (Беги, Лола, беги), на худой конец, Мэтью Барни (Кремастер) или Зигфридом (Санса). Клиповая техника у полпреда "новой драмы" вторична во всех смыслах (здесь и Павел Руминов в передовиках), а, кроме того, служит лишь иллюстрацией к тексту.
Короткое дыхание на полнометражной дистанции – фильм идет всего 75 минут - приводит к самоповторам, которые хитроумно задекларированы концепцией проекта. Микросюжеты фильма без особой фантазии названы треками виртуального музыкального альбома, что позволяет авторам повторяться дюжину раз подряд (с учетом десяти основных частей и непрошенных бонусов). Выбор концепции задает стилистику, блуждающую между оголенным формализмом клипмейкеров 90-х, на какое-то время подменивших собою кинорежиссеров (ряд от Юрия Грымова до Федора Бондарчука) и анекдотически пафосной позой, какую занимают в ящике недалекие музыкальные коллективы 00-х, выступающие с детским лепетом от имени всего поколения (группы типа "Звери"). Со "зверским" рвением авторы прогоняют через двух героев, уверенных в своей экранной неотразимости, деревянный текст, который начитывается под бесформенную фонограмму кислого лаунжа, до сих пор считающегося продвинутым музыкальным жанром. Не знаю, как в театре, но киноэкран требует лучшей организации игрового пространства и более тонкой обработки месседжа. В кино видно, что авторы стараются изо всех сил быть модными, быть в авангарде и одновременно получить аншлаг-аншлаг. Авторы столь явно целятся в эпатирующие темы, что даже не утруждают себя драматургией, в широком смысле искусством и логикой построения сюжета, выбрасывая речитатив белым стихом в режиме песни (непонятно, что это за молодые люди, откуда взялись, что их удерживает друг с другом, чем живут, как взаимодействуют с миром?). С песни взятки гладки.
Парадокс, но фильм рождает ощущение, что пьеса вышла не из лона театра (актеры лишены пластики, герои не чувствуют жизни, в их действиях нет правды чувств). К проекту ближе эстетика не театра, а чата, интернет-болтовни, в которой не умеют говорить, эмоции доносят смайликами, искренность разряжается в лоб и соседствует с кондовой банальностью. На стыке телевизионных стандартов проявляется истинный стиль фильма - "попсовый столичный клип для продвинутой молодежи". У городской студенческой молодежи тоже есть свой гламур, представленный насильственными образами, истеричными по содержанию, а по форме пресыщенными сиропом и пузырьками, лаковыми фотообразами и пубертатной риторикой. Главным провалом, однако, выглядит не глянцевый блеск, которым уже никого не удивишь, а попытка завернуть христианские истины в глянцевую обертку. Вероятно, в изобретении "гламурного мессианства" и заключается революционный вклад Кислорода в современное кино.
Намеренно ничего не говорю об интерпретации десяти заповедей, поскольку декалог выступает лишь в качестве ширмы, если не объекта паразитирования. Библейский закон противоположен морали ленты, так же как и название противоречит безвоздушности послания. Высшего закона нет, потому что для авторов в принципе не существует законов. Авторы уверены, что они сами себе боги. Нет ничего сквернее фальшивого богоискательства, разыгрываемого на публику в самодовольной уверенности, что результатом должен быть манифест, объяснение жизни, ниспосланное благолепие. Нравственность ленты настолько далека от морали, насколько далека от кислорода формула того газа, которым дышат инопланетяне.
А может быть, нет никаких пришельцев, богооставленности и дефицита кислорода, из-за которого муж убивает лопатой жену (а нам говорят - так и надо: у жертвы толстые пальцы и некрасивый цвет волос). А перед нами лишь фарс, праздник непослушания, триумф отрицательной селекции, когда во главе кафедры становятся неуспевающие, у которых в школе были двойки по литературе, химии и остальным предметам.
Трейлер фильма Кислород реж. Иван Вырыпаев
|
|
|
Версия для печати
