Иван Кислый
Неполным будет утверждение, что в Аире Вайда виртуозно соединил литературную основу с документалистикой. Нет, более того: он поставил под вопрос сосуществование жизни и кинематографа. Вайда спрашивает: перестает ли жизнь, заснятая на пленку, быть жизнью? И дает вполне однозначный ответ.
Читать далее
|
|
|
|
|
3 июля 2009
Иван Денисов
БОГИ И ДЬЯВОЛЫ ЭРОТИЧЕСКОГО КИНО
 Прежде чем перейти к фильмам 21 века, немного задержимся на фильмах конца века 20. Мост от прекрасных 70-х к современному кино помогли перекинуть Четыре Японских Оригинала, чей творческий пик пришёлся как раз на пресловутые кризисные годы. Пока классики тех самых прекрасных 70-х без особого успеха пытались адаптироваться к коммерциализованным реалиям, четыре пинк-режиссёра сохраняли дух индивидуальности и творческой смелости. Звали этих людей Кадзухиро Сано, Хисаясу Сато, Тошики Сато и Такахиса Зезе. А киноисторики присвоили им титулы "независимые среди независимых" и "shitenno". С переводом последнего есть некоторые сложности. Согласно знатоку японской культуры Джасперу Шарпу, этот термин отсылает нас к буддийской легенде о божествах, которые охраняют мир от зла и означает "четыре небесных короля". Однако в мировой прессе великолепную четвёрку называли "королями эротики", "небесными рыцарями", "небесными созданиями", а самым распространённым вариантом стали вовсе "четыре дьявола". Полагаю, это было связано с жестокостью в картинах Зезе и особенно Х. Сато. Впрочем, сами постановщики против клички "дьяволы" не возражают.
Творчество этих индивидуалистов сравнивали с французской "новой волной" (Зезе), американскими криминально-эротическими "roughies" (Х. Сато), американскими же независимыми драмами 70-х (Сано) и скандинавскими "женскими" драмами (Т. Сато), но это совершенно самобытные режиссеры, хотя переклички со всеми названными киноявлениями у "четырёх дьяволов" действительно есть. Мои фавориты здесь – оба Сато, но и другие "дьяволы" заслуживают внимания. Сано, конечно, привлекает своими умелыми отсылками к американской культуре - историях об одиноких неудачниках во враждебном урбанистическом окружении. Детективно-эротическая драма Долгое прощание в Йокогаме/ Извращённая секс-игра: подразни меня 1991 года напоминает о наследии Реймонда Чандлера и его экранизациях, а история о городском мстителе Ода земляному червю (1982) – о Таксисте Скорсезе и Убийце с дрелью Эйбла Феррары. Со второй половины 90-х Сано сосредоточился на актёрской игре, работая в основном с коллегами-дьяволами или пинк-режиссёрами нового поколения.
 Мрачные и медленные истории о преступниках, для которых насилие – единственный способ общения с окружающим миром, считаются самыми характерными для Зезе. Змееголовая рыба/Женщина в чёрном белье 1997 года о психически неуравновешенной женщине (к слову, фильм основан на реальных событиях) остаётся его самой знаменитой работой. В тягучих фильмах Зезе названия иногда интереснее событий. Например: Отправляйся в Ханеду и увидишь детей, ставших пиратами, которые ждут депортации 1989 года (сам фильм – пинк-драма о нелегальных эмигрантах) или отсылающий к поэзии Кендзи Миядзавы Феномен, который я называю синим одиночным освещением внутри взаимозаменяемых органических ламп (1992, прокатное название попроще - Лесбиянки в униформе: Сад без мужчин, а в центре сюжета отношения между учительницей, её ученицей-любовницей и террористом). Может Зезе удивить и своим псевдонимом. Так, в титрах молодёжной драмы 1991 года Ничья земля/Неистовство непристойной компании: Звери в качестве режиссёра указан Жан-Люк Зеземуш. Насмотренность и эрудиция Зезе (кстати, один из его любимых фильмов – Кин-дза-дза Георгия Данелия) делают его желанным собеседником для западных интервьюеров – способствует его известности и то, что он всё чаще работает в мейнстримном кино, правда, с переменным успехом.
В фильмографии Тошики Сато есть примеры разных пинк-фильмов (и не только их – Сато периодически делает более масштабные триллеры или драмы и делает их хорошо, но всё равно возвращается к более привычным для него темам). У этого режиссёра лучше всего получаются неспешные истории о молодых женщинах, одиноких или замужних, которые пытаются справиться с неизбежно встающими на их пути психологическими проблемами. Сами эротические сцены Сато зачастую снимает как проходные эпизоды, сосредотачиваясь на внутренних переживаниях своих привлекательных, но не очень счастливых в жизни героинь. Режиссёру очевидно интереснее женщины, с чем я полностью солидарен, поэтому следить за жизненными перипетиями персонажей его актрис Никки Сасаки или Мао Накагавы всегда интересно, какой бы ритм Сато не выбирал для своих историй. Конечно, помогает и присущее режиссёру чувство юмора, которое не позволяет картинам впасть в чрезмерную сентиментальность. В качестве наиболее показательных работ Сато назову относительно недавние фильмы Пустая комната/Жена в пустой квартире: стоны за соседней дверью (2001), иронический взгляд на современный любовный треугольник, и Наручники/Заблудшая девственница: опустившаяся до платных свиданий (2002), рассказ о десяти годах жизни молодой женщины.
Ну и, наконец, наиболее скандально известный и, наверное, самый лучший и талантливый из всей нашей четвёрки – Хисаясу Сато. Обилие шоковых эпизодов насилия, регулярное присутствие садомазохистской тематики и умение создать дестабилизирующую психику зрителя атмосферу – это всё он. К тому же Сато ещё и обладатель уникального визуального дара и мастер соединения pulp-сюжетов с изощрённой образностью.
Это заметно даже по авторским названиям его фильмов, напоминающих разом об обложках "криминального чтива" и сборников сюрреалистической поэзии: Ангел в темноте, Искажённое чувство осязания, Лабиринт первичных цветов, Стеклянный глушитель, Чувство осязания охотника (для полноты картины назову и их прокатные названия – Жестокое живое выступление: пей всё, Жестокая любовь! Тайное преследование Лолиты, Пытка: наказание третьей степени, Лесбийское изнасилование: сладкий медовый сок - жаль, но про прокатное название Охотника мне ничего не известно). Сато обращался к разным темам, но его лучшие работы отталкиваются от детективного начала: сыщик (обычно любитель) пытается разобраться с некоей загадкой, всё глубже погружаясь в скрытый за внешним равнодушием современной жизни в мегаполисе сексуальный кошмар, не то теряя связь с реальностью, не то обретая вкус подлинной реальности с обилием жестокости, извращений и секс-экспериментов. Здесь как самый показательный выберу фильм 1988 года Карта потерянного рая/Жёсткий фокус: подслушивание. В этом завораживающем парафразе Разговора Копполы репортёр получает задание написать о службе "секс по телефону", но вскоре вынужден расследовать убийство одного из клиентов и пытаться понять – не является ли всё его частью какого-то более сложного заговора. Сложный сюжет и режиссура Сато делают фильм незабываемым и навсегда оседающим в подсознании шедевром. Из-за подобной фильмографии никто не удивился, когда кто-то из кинокритиков вложил в уста режиссёру фразу: "Я хочу делать фильмы, от которых зрители будут сходить с ума и убивать друг друга". Удивился сам Сато, который до сих пор эту журналистскую шалость опровергает: "С чего мне говорить такие дикие вещи? Разумеется, я не хочу, чтобы кто-то становился убийцей после моих фильмов. Я только хочу объяснить, что вы должны защищать свои взгляды и убеждения от общества. Иначе общество уничтожит вас. Это я пытаюсь сказать, и об этом пытаюсь предупредить".
|
|
|
Версия для печати
