|
|
|
|
10 июня 2009
Владислав Шувалов
 Дорис Дёрри у нас почти неизвестна, притом, что она - одна из самых известных немецких кинематографисток. Родилась в 1955 году, училась профессии на родине и в США, в прошлом документалистка, первый успех пришел с семейной комедией Мужчины /1985/. Не менее известна как писательница (на русский язык переведена ее книжка "Синее платье"). Вместе с мужем, оператором Хельге Вендлером, организовала фирму "Кобра", на которой снимает фильмы на протяжении двадцати лет. Некоторое время назад попробовала себя в деле оперной постановки ("Так поступают все" /2001/, "Риголетто" /2005/).
Семейная драма Цвет сакуры - посвящение мужу, ушедшему в 1996г. Мировая критика видит в сюжете фильма, удостоенного многих национальных наград, отсылку к шедевру Ясудзиро Одзу Токийская история /1953/, хотя я бы сравнил её фильм с Сыновьями /1991/ Ёдзи Ямады, более подходящим и по перипетиям сюжета, и по срезу времени, и по элегическому настроению. Известно, что фрау Дёрри имеет давние и трепетные отношения со страной восходящего солнца. В ее комедии Просветление гарантируется /1999/ братья попадали в японский монастырь, в лирической ленте Рыбак и его жена /2005/ два немца отправлялись в Японию и влюблялись в одну и ту же женщину.
Между прочим, сюжет Одзу проецируется только на первую треть фильма, когда пожилая пара из баварской деревушки, едет в Берлин навестить своих взрослых детей. Подоплекой поездки является смертельный диагноз, который поставили врачи главе семейства Руди. Его жена с похожим именем, Труди, не решается открыть мужу правду, но подбивает тяжёлого на подъем супруга съездить к отпрыскам: старший сын и дочь проживают в Берлине, младший – в Токио. В Японию муж отправляться не желает – далеко, тем более что дети демонстративно отягощены приездом родителей, и уже в Берлине дают понять, что рады бы поскорее отправить предков восвояси. Здесь и происходит обозначенная в начале фильма смерть – но умирает не обреченный медиками супруг, а его жена. После ухода Труди вдовец провоцирует ещё более явное раздражение детей, не желающих возиться с одиноким стариком. Безутешный муж ревет в ночной пустоте в надежде услышать отклик жены. Труди была для него всем, в том числе подушкой безопасности между его собственным миром и окружающей средой. Оглядываясь назад, муж понимает, что жена, болевшая искусством японского танца, променяла любовь к своим увлечениям на семейные заботы в немецком захолустье. Собрав вещи жены – дамскую одежду, кимоно, фотографии, книгу про сто видов Фудзиямы, - Руди отправляется в Японию, то ли, чтобы увидеть цветение сакуры и снежную шапку заветной горы, то ли, чтобы встретиться с духом жены, который освобожден от земного бремени и верно бродит в тех местах, куда всегда звало ее сердце.
Впервые Дёрри увидела фильмы Одзу в 70-е годы в калифорнийской киношколе - в то время двадцатилетняя девушка нашла их занудными; гений открывался автору по мере взросления. Как и героиня фильма Цвет сакуры – мать семейства, она же жена и бабушка, интересующаяся японской традиционной культурой – Дёрри серьезно увлеклась Японией, когда вышла замуж, и у нее родилась дочь. В комментариях по поводу Токийской истории режиссерша соглашалась, что проблемы семьи остаются теми же самыми, что и во времена Одзу, но детали существенно изменились, и было бы интересно обыграть тему отчуждения между поколениями на примере нравов XXI века. Дёрри осовременила проблему: дети стали более черствыми и грубыми, городское одиночество - более тягостным. Важную смысловую нагрузку в фильме играет лесбиянка, подруга нагленькой дочери героев, от которой исходит мера терпимости, что не хватает традиционалистам вообще, и детям, в частности.
При сентиментальном содержании сюжета, за который фильму немало попало от западной критики, надо заметить, что личностный характер послания ясен, и обнаруживает точные психологические детали в изображении быта, семейных дрязг, тихого, почти безмолвного, счастья пожилой пары. Большинство западных фильмов последнего времени, снятых на японской натуре, грешат либо глянцевым отражением (Трудности перевода, Вавилон), либо стремлением выдать себя за японца (Вавилон, Токио!). Подобные упреки можно было бы адресовать и немецкой постановщице, если бы её космополитическую позицию не оправдывали два обстоятельства. Применительно к главному герою, автор сгущает стереотипы японской культуры до такой степени, что рождает потребность в идентичности с далеко идущими вопросами: где находится твой дом на самом деле, может ли посторонний человек быть ближе родной крови, и нормально ли все это? Второе – герои Дёрри, это не гомункулусы, как часто представляют сегодняшнюю Японию, а люди, обладающие душевной крепостью. Далекая страна используется как фильтр, позволяющая взглянуть на жизнь под другим углом. Есть риск, что европейские зрители могут быть утомлены джапанистской декоративностью, однако они не смогут не оценить чистый тон семейной истории, в которой деликатно проговорены жизненно важные вещи.
Современное акцентировано женское кино в погоне за самоутверждением может занимать скверные позы, построенные на потребительском цинизме и феминистской закомплексованности. Фильм Дёрри отличает сердечное отношение и женская пристальность, которая не только позволяет автору видеть все проблемы (неудачи, одиночество, бремя семьи, невостребованность), но и подвести тему к единственно верному выводу – и вполне японскому, кстати – о необходимости видеть красоту каждого дня, проведенного в родном кругу, об ответственности перед самим собой и мужестве совершать ежедневные маленькие самопожертвования, во благо не мира, а хотя бы нескольких самых близких людей, от которых зависит счастье.
Трейлер фильма Цвет сакуры
|
|
|
Версия для печати
