|
|
|
|
7 мая 2009
Владислав Шувалов
 Норвежский неофит Томми Виркола получил свои первые пятнадцать минут славы, спародировав Убить Билла (Kill Buljo: The Movie, 2007). В настоящей ленте подражатель вновь, пусть и косвенно, пересекается с Тарантино, только-только репетирующим торжественное десантирование своих "бесславных ублюдков" на набережную Круазетт. Сюжет о бойне с фашисткими упырями Виркола реализовал раньше гения хулиганского фикшна. В январе 2009г. на фестивале "Санданс" норвежец предложил скандинавскую вариацию "наци-эксплуатейшн", низкопробного жанрового барахла, выдержанного с пиететом к немецко-фашистской символике. К слову, гитлеровская атрибутика проходит в Мертвом снеге окольными путями и не связана ни с реваншистской идеологией, ни с сексуальным насилием, являющимся основным мотивом конвейера "наци-эксплуатейшн". Виркола заменил "сексуальный садизм в фашисткой униформе", подозрительный и не допустимый в приличном обществе, на другую патологию, менее критическую и более адаптированную для широкого проката. Собирателей претенциозных фильмов ужасов привлекает не столько фильм, являющийся типовым подростковым слэшером, сколько сама попытка жанрового синтеза - "наци-зомби-хоррор".
Сюжет не изобилует оригинальностью, что в данном случае практикуется сознательно: чем традиционнее, тем лучше. Восемь нерадивых студентов отправляются в горы, где мертвяки в нацисткой форме, восставшие из-под земли как подснежники, принимают непрошенных гостей в качестве пищи, предварительно кромсая в винегрет. Главных героев в фильме нет: как водится в трэш-залепухах, персонажи отличаются друг от друга лишь внешними признаками (один – толстый, другой – в очках, третий – на снегоходе, и проч.). Герои поделены на любовные парочки, что предваряет брутальную вакханалию обязательным флиртом с возможностью интимных намеков. Романтический пунктир чередуется комедийным. Степень т.н. юмора лучше всего живописует эпизод, в котором персонаж, скрывающий под пуховиком майку с названием культового фильма Живая мертвечина, погибает в духе заявленного образа: из разорванной напополам черепушки вываливаются на пол мозги, иллюстрирующие оригинальное название фильма Питера Джексона Braindead.
Отсылка к знаковым образцам тоже есть одна из важных составных современного хоррора. В начале фильма, оставив машины у подножия белоснежной горы и двигаясь на своих двоих, чуваки перекидываются названиями известных фильмов ужасов 80-х, в которых фигурирует группа молодых людей, удаляющаяся от цивилизации на радость местным кровососам (Пятница, 13, Зловещие мертвецы, День дурака). Молодежь находит много смешных сравнений с собственной участью, которая впоследствии окажется ещё "смешнее". Рекламный слоган фильма "Ein! Zwei! Die!" ориентирует зрителя на разудалый жанровый бред с подзаводом, тинейджерскую веселуху, глупую и неразборчивую в средствах. Хотя сам Виркола старается снимать молодежный слэшер по всем правилам расчленительного жанра, что подтверждает даже название. Известно, что уважающий себя опус о зомби обязательно должен иметь в названии кодовое слово "dead", адресованное доблестному ряду поделок о "живых мертвецах", открытому сорок лет назад Джорджем Ромеро, и являющееся паролем для гиков, падких на dead-фильм, как зомби – на запах крови.
Тем не менее, до Ромеро, Райми и даже Джексона автору далеко. Особенность внимания к Мертвому снегу объясняется лишь его географической атипичностью. Прежде вспышек эпидемии зомби в Норвегии замечено не было (разве что вампиры лютовали в шведской ленте 30 дней до рассвета). Тем не менее, несколько профильных картин нашли отклик понимания за пределами страны - средневековая языческая мистерия Сауна /Финляндия, 2008/ и вампирский артхаус Впусти меня! /Швеция, 2008/ свидетельствуют о скрытом потенциале скандинавского региона.
Незаточеннность промышленности под кровопролитно-тошнотворную тематику объясняет кустарную уникальность каждой картины. Операция "Мертвый снег" сделана на базе старомодных технологий, без привлечения компьютерных эффектов. Фильм, если и забавляет, то архаической очевидностью усилий гримеров, имитирующих человеческие внутренности и льющих литры бутафорской крови. Особую признательность специалистов (что означает, активацию рвотных импульсов у зрителей) заслуживают сцены потрошения, в частности, прошу прощения, разматывание и наматывание на внешние предметы человечьих кишок. А самыми ударными являются сцены, в которых жертвы упырей (по подверстанной легенде являющиеся студентами медицинского ВУЗа) делают себе операции: один зашивает рыболовным крючком распоротое горло, другой – делает автоампутацию. Подробности включены мною лишь для пояснения специфичности зрелища, которое при всех неаппетитных свойствах репрезентирует Операцию "Мертвый снег" как честный продукт, без излишнего шифрования предлагающий заведомую туфту, от которой засвербит разве что у самых прожженных киноманьяков.
|
|
|
Версия для печати
