Антон Сазонов
Профессиональный фигурист Андрей Грязев ворвался в мир кино одним прыжком. Антону Сазонову стихийно талантливый режиссер рассказал о том, какое место в его жизни занимают фигурное катание и кино, как он находит героев для своих фильмов и что собирается делать дальше.
Читать далее
|
|
|
|
|
6 июля 2007
СЛОВО (Ordet) Карл Теодор Дрейер, 1955
Жак Лурселль
1955 – Дания (123 мин) • Произв. Palladium (Таге Нильсен) • Режиссёр КАРЛ ТЕОДОР ДРЕЙЕР • Сцен. Дрейер, по роману Кая Мунка • Оператор Хеннинг Брендстен • Муз. Поуль Ширбек • В ролях Хенрик Мальберг (Мортен Борген), Эмиль Хасс Кристенсен (Миккель), Биргитте Федершпиль (Ингер), Пребен Лердофф Рю (Йоханнес), Кай Кристиансен (Андерс), Анн Элизабет (Марен), Эйнер Федершпиль (Петерсен), Сильвия Экхансен (Кристина), Герда Нильсен (Анна Петерсен).
Самый законченный из пяти звуковых полнометражных фильмов Дрейера. Действие фильма, поставленного по пьесе Кая Мунка, уже экранизированной Моландером в 1943 году, вращается вокруг довольно большой группы персонажей, и ни про кого из них нельзя с определённостью сказать, что он важнее прочих. Отец семьи, Мортен Борген – упрямый и заносчивый крестьянин, домашний тиран, однако по-своему симпатичный: такие персонажи часто встречаются у Дрейера. Он воспитан на религии и защищает то, что называет сам «развитым христианством»; он хочет, чтобы жизнь каждого члена его семьи зависела от него, но не понимает всех последствий своей власти, которые зачастую противоречат его намерениям. Его старший сын потерял веру, средний стал сумасшедшим, младший доведён до отчаяния религиозными противоречиями между его отцом и отцом его любимой. Последний, портной, в фанатизме и упорстве не уступает Боргену, но к тому же ещё и хитёр. Он не отдаёт свою дочь, надеясь, что когда-нибудь Борген уступит и что его религия восторжествует над религией противника. В центре этого мира мужчин находится женщина – Ингер. Она уверена, что вокруг нас постоянно происходят маленькие незаметные чудеса; чудо произойдёт и с ней самой, и именно в её уста Дрейер вложит заключительные слова. В своём цветении и своей красоте она воплощает отказ от религиозного фанатизма, мудрость и мистическую вездесущность жизни.
Впрочем, психологические и религиозные конфликты между персонажами служат в Слове лишь материалом; сама режиссура больше, чем слова или драматургические ситуации, выражает взгляды Дрейера и то, что зритель должен угадывать за тем, что видно глазу. Неторопливый ритм при богатом (и даже, с точки зрения драматургии, перенасыщенном) действии; долгие статичные планы, продолжающиеся спокойными панорамными проездами вслед за перемещением персонажей; игра света в замкнутом и ограниченном пространстве (Боргенсгард и близлежащие окрестности) – всё это превращается по ходу фильма в некий гипнотический ритуал. Этот ритуал призван добиться от зрителя максимального внимания, направленного в тесное пространство фильма, которое словно служит прихожей у входа в непостижимое. С бесконечной кропотливостью, близкой к кропотливости Вермеера (хоть и в другой тональности), Дрейер исследует маленькую частицу вселенной, в которой вера и скептицизм, разум и безумие, детство и старость, упорство и открытость миру живут бок о бок испокон веков. Ему кажется, что чем меньше будет эта частица – лицо, чистая и аккуратная обстановка фермы, лестница в несколько ступенек, ведущая к дюнам, – тем больше шансов, что его взгляд сумеет проникнуть до самых основ бытия. Для Дрейера только вера способна постичь всю вселенную целиком, тогда как атеизм или скептицизм видят лишь её часть и безрассудно уверены в том, что эта часть – и есть всё целое.
Слово можно рассматривать и в другом ракурсе: как фантастический фильм наоборот, с хорошим концом, в котором силы жизни хотя бы раз одерживают победу над силами смерти. В рамках этого жанра, в котором постоянная смертельная угроза, страх и наступление сумерек должны гипнотизировать и манить зрителя, искусство Дрейера не уступает искусству Мурнау, Ланга или Жака Турнёра.
N.B. Прозаичность, поверхностность и анекдотичность экранизации Моландера помогают лучше ощутить проделанную Дрейером работу по уплотнению, усилению и очистке действия – впрочем, характерную для этого режиссёра.
БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка в специальном выпуске журнала “Bianco e Nero” (август-сентябрь 1956). Каждый из 114-и планов расписан по секундам; большинство снабжено иллюстрациями. Текст поделён на две колонки; в правой колонке расположены диалоги. Эта публикация – одна из первых в своём роде – представляет собой самый совершенный и самый лёгкий для чтения вариант раскадровки. Сценария Слова издан в сборниках “Cinque Film” (Turin, Einaudi, 1967) и “Four Screenplays” (London, Thames and Hudson. 1970).
|
|
|
Версия для печати
