Иван Кислый
Неполным будет утверждение, что в Аире Вайда виртуозно соединил литературную основу с документалистикой. Нет, более того: он поставил под вопрос сосуществование жизни и кинематографа. Вайда спрашивает: перестает ли жизнь, заснятая на пленку, быть жизнью? И дает вполне однозначный ответ.
Читать далее
|
|
|
24 июня 2007 | 2280 просмотров |
Разрекламированный Андреем Плаховым фильм венгерского режиссёра Яноша Саса "Опиум" совершенно не понравился. Спекулятивная поделка про связь психиатра с пациенткой психиатрической клиники начала прошлого века. Бесцельное эстетизированное бондаж-шоу, в котором режиссёра больше всего привлекали не люди, и не "тайны психики", а механизмы инквизиционной медицины. Александр Трошин говорил, что медицинские приспособления специально тщательно восстанавливали по сохранившимся историческим чертежам. ...Психиатр-наркоман переживает утрату творческой потенции. Он не способен выдавить из себя и строчки, в то время как его пациентка страдает графоманией, доводя до исступления надзирательниц, исписывая тонны бумаги и стены камеры на одну и ту же тему - об угрозе дьявола лишить ее плоть божественного содержания. Дьявол в лице карательной медицины побеждает - совращает женщину, а написанное присваивает себе. Садо-мазо-натюрморт украшают голые статистки и истошные вопли главной актрисы. Кажется так, что режиссёр непонаслышке знает, что такое творческое бессилие, но даже завуалировать этот факт не пытается. Следующим фильмом был "Мольер", режиссёр Лоран Тирар - непритязательная легкая комедия (в полсилы от "Сирано Де Бержерака" Раппно), увлекательная, лишенная скуки байопика, легко усваиваемая пьеска, на которой провести время - любо дорого. Сегодняшняя молодежь (Ромэн Дюри и Людвин Санье) аристократию (т.е. знать) играть не умеет совершенно. Фильм вытягивает придурковатый до анекдотизма персонаж немолодого актера Фабриса Лукини (собственно, без него картины и не было бы).
А вот у китайцев фильм может получиться из совершенно непредсказуемого сора - "Как улов сегодня?" - полудокументальное моно-кино, в котором сценарист Рао Хуэй исполняет роль сценариста Рао Хуэя, который мучается криминальным сюжетом очердного сценария. Игровая завязка лишь повод, которая мало что прибавляет фильму, зато интерес появляется с неожиданной стороны. Часть фильма снималась в квартире киношника. Получается, будто в гости зашёл к человеку - смотришь на обстановку, изучаешь названия фильмов на полке, вид из окна, видишь, что хозяин ест, где спит, куда мусорит окурки и т.д. Нельзя сказать, что фильм что-то из себя представляет, но присутствует чувство не_азиатской рефлексии; неслучайно авторы поминают Ромера и Пазолини, а производство фильма финансировали из Великобритании.
А вот известный по роли "влюблённого Шекспира" Джозеф Файнс представил в программе Петра Шепотинника свой игровой короткометражный дебют, профинансировав валютой вложения в парадигму "загадочной русской души". Его фильм "Дух" оказался вполне студенческим по мысли, но отрадным по стремлению сделать кино на правильной натуре (т.е. в России и с нашими актерами). Видимо, все Файнсы заражены пристрастием к нашему Отечеству, за что красавцу Джозефу можно только поаплодировать, поскольку притчу про "кавказского пленника" (который потерял семью, но верит, что пропавший без вести ребенок-сын не погиб, а бродит по лесам в образе "лесного духа") Джозеф Файнс представил в "Октябре" с огромным энтузиазмом, радостью и желанием чем-то подсобить нагруженной грехами и рефлексиями славянской душе. Хотя, кто мы ему? Он ведь мог ничего этого не делать.
После фильма "4 месяца, 3 недели, 2 дня" наступает опустошение, когда смотреть вообще ничего невозможно, не то что умничанье на порнографическую тему француза Жана-Клода Бриссо "Ангелы истребления". Фильм наглядно иллюстрирует пример того вырождения кино, о котором говорят, когда заводят речь о буржуазном кинематографе. Очевидно небесталанный режиссёр Бриссо снимает вульгарный фильм про своего коллегу, который одержим идеей поставить настоящий женский оргазм. Он пробует разных статисток, но желаемого результата добиться не может. К шедевру Луиса Бунюэля "Ангел-истребитель" эта лента не имеет никакого отношения, скорее, большую связь можно обнаружить с лентой Катрин Брейя - "Секс-это комедия". Но у Бриссо не хватает юмора, чтобы реализовать этот тезис. У него получается - "Секс-это пошлость".
Владислав Шувалов |
|
|
|
24 июня 2007 | 2975 просмотров |
Вот Вам груз! Не подымешь - не унесёшь. Сюжет все знают, поэтому тайны не раскрою. В социалистической Румынии 87-ого года, в которой законодательством были запрещены аборты, девушка-студентка двадцати с чем-то лет, попав в положение, решает воспользоваться услугами нелегально практикующего гинеколога. Соседка по комнате (в общаге) вызывается помочь несчастной с доктором. Так они (а вместе с ними и мы) начинаем хождения по кругам ада...
Стопроцентное попадание, груз в 200 килотонн, который стирает в пыль все постройки социализма с его «догоним и перегоним» и «нынешнее поколение будет жить при коммунизме». Коммунизм узнается в каждом кадре – в коммунальной атмосфере нищей общаги, в неосвещенных грязных улицах спальных районов, в казенных интерьерах затхлых гостиниц, а также - в мебели, аксессуарах, одежде, предметах обихода, мелких подробностях быта, рождающих большую конгениальную трагедию о ничтожности человеческой жизни в гниющем обществе, в котором как инфекционная зараза размножаются трусость, ложь, лицемерие, алчность, человеческая подлость.
Румыны преподают урок всем – мастерам психодрам и любителям пощекотать нервы, «реальному кино» и виртуальному, «новой драме» и старой, соседям с Востока и с Запада. Как это у них получилось (второй раз после фильма «Смерть господина Лазареску») - уму непостижимо, будто дважды, вопреки законам математики и физики, в ту же самую воронку снова попадает бомба, поражающая воображение постановкой жизненных ситуаций практически в каждой сцене. От ощущения реальности происходящего учащается сердцебиение, перехватывает дыхание, становятся ватными ноги, понижается порог болевой чувствительности до критического уровня, когда в какие-то мгновения на экран физически невозможно смотреть. Не представляю как женщина может вытерпеть подобный фильм. На таком и мужчина способен родить.
"Четыре месяца, три недели, два дня"(4 luni, 3 saptamini si 2 zile), Румыния, 2007, 113 мин, режиссёр Кристиан Мунджу.
Призы: три премии Каннского МКФ-2007 ("Золотая пальмовая ветвь", Приз ФИПРЕССИ, Премия системы национального образования Франции).
Просмотр: 24.06.2007, к/т «Октябрь», программа «Восемь с половиной фильмов», премьерный показ в России.
Звук: румынский яз, перевод в наушники.
Оценка: 5,5 (из 6). |
|
|
|
23 июня 2007 | 2131 просмотр |
«Другой» - парафраз «Профессии: репортер» - оказался невыносимо скучным фильмом. Главный герой – юрист (есть жена, дети, есть отец) пробует изменить свою жизнь антониониевским образом, т.е. присвоить имя и фамилию почившего на глазах попутчика. А дальше вдохнуть полной грудью воздух запретной свободы. Действие фильма проходит в Аргентине, но никакого «чувства места» в картине нет и близко. Везде в фокусе только наш лже-герой - породистый фотогеничный актер Хулио Чавез, получивший «Серебряного медведя» на Берлинском МКФ-2007 за лучшую мужскую роль, чем сбил меня с толку. Наш аргентинский «медведь» меняет имя, вселяется в гостиницу (три раза по ходу фильма герой менял имена) и пошло-поехало: осматривает обстановку номера, недовольно фыркает, затем принимает душ, затем рассматривает себя в зеркало, потом спускается в бар. Красиво постаревший латинос, может быть, и привлечёт (ужимками старого ловеласа) внимание какой зрительницы из среднего пояса, но для меня название фильма имело призывное звучание - другой!, т.е. надо идти на другой фильм.
Другим фильмом вечера оказалась феерически остроумная черная комедия Алекса Ван Вармердама – «Официант». Начало было положено ещё до старта. Публика, обменявшая свои удостоверения личности и аккредитационные карточки на аппараты для переводов (отстояв приличную очередь, между прочим), уселась, засунула наушники, куда их следует засунуть, а переводчик hectorr был готов доблестно и искрометно перевести фильм, как механик зарядил пленку….и пошла пленка с русскими субтитрами. Эта непроизвольная шутка была вполне в духе Ван Вармердама и создала соответствующее настроение, под стать фильму, герой которой, как видно из названия, работник общепита. Но не только. Быть официантом в голландском кинофарсе, это значит, реализовать на собственной шкуре трагедию торжества системы потребления, когда все друг друга эксплуатируют, а цепочка потребления заканчивается как раз на несчастном официанте, которому эксплуатировать некого, он – жертва, его участь терпеть и проглатывать оскорбления. Но фильм не об этом. Он о том, как сложно восстать против предначертанной линии жизни, которую пишет за тебя дерганный сценарист, ведь официант, это ещё и персонаж романа, на котором извращаются (и над которым издеваются) авторы сценария, вымещая свои комплексы и выдавливая свою куцую фантазию на печатную страницу. У Ван Вармердама со свойственной скандинавскому юмору нордической стойкостью, автор и персонаж ничтоже сумняшеся встречаются в жизни и выясняют отношения, и, оказывается, что и автору романа тоже несладко: тяжело довести начальный замысел до разумного разрешения, когда каждый (например, жена романиста или сумасшедший персонаж из книги) норовит влезть в незаконченный роман со своими предложениями и видениями сюжета. А страдать от этого - одному официанту.
Всё вышесказанное можно было бы опустить, заменив одним сравнением – Ван Вармердам есть голладнский Даниил Хармс, и это многое объясняет: и отказ от присного гуманизма, и эстетическую браваду, и оригинальность ходов, когда ты знаешь, что "конь так не ходит", но у голландца - он ходит. Эээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээто хорошее кино (шутку поймёт тот, кто видел).
А вот «Фальшивомонетчики» оказались не просто хорошим, а просто-таки отличным фильмом. Но для них у меня уже нет сил. Надо поспать и через пять часов выходить на новые показы. |
|
|
|
22 июня 2007 | 2358 просмотров |
Когда-то на "Богиню" Литвиновой наезжали за эксплуатацию муратовского стиля. Фильм "У реки" - украинского режиссёра Евы Нейман - это ещё более запредельный вариант (точнее, клон) приёмов и кинолексики Киры Георгиевны. Сонный чеховский мотив-перевертыш сонной глубинки, атмосферное течение фильма, "высокая косноязычность" героев. Сьёмочная группа вся сплошь муратовская (сценарист С.Четвертков, актеры Н.Русланова, С.Бехтерев, Н.Бузько). Причём, удивительно, насколько точно всё делает Ева Нейман, следует школе Муратовой буквально: у неё работает панорама, задний план, равномерное распределение "второстепенных людей", каждый актер обладает харизмой, а режиссёр обладает вниманием к деталям, к эпизодическим фигурам - и людям, и зверям. Но для кого сделан этот фильм? Зрителю, чуждого поэтики Муратовой, картина будет неприятна, муратововедов она и вовсе будет раздражать - "логопедически поставленным косноязычием", подменой муратовского мира. Понятно, что таково, видимо, "новое украинское кино", её экспортный стиль, в котором действие приторможено, актеры повторяют слова дважды, каждый из них нацелен на эффектный номер, но все усилия разнонаправлены - вектора, каковым является божественный талант Муратовой, у Евы Нейман нет. Впрочем, Кира Георгиевна заслужила иметь учеников (тем более, таких отличников).
Владислав Шувалов |
|
|
|
21 июня 2007 | 2158 просмотров |
После премьерного показа «Завета», Эмир Кустурица дал пресс-конференцию. Ведущим и модератором был Пётр Шепотинник. Сербский режиссер выглядел замечательно - ровно, таким, каким мы его знаем на фото – ни постарел, ни поседел. Шепотинник отметил, что ММКФ - первый фестиваль (после Канн), с которого началось движение «Завета», а режиссёр добавил, что фильма не видели даже в Сербии. На первый вопрос (Шепотинника), что означает в «Завете» икона Николая–угодника, Кустурица отрапортовал - про иную жизнь, вне города, вне привычной идеологии – жизнь, символом которой и служит икона. Что касается привычных представлений, тут Кустурица изложился и про жизнь [«Сегодня идеи демократии проводятся не без поддержки криминальных структур» (по сюжету – главарь городской мафии лелеет мечту перенести в Сербию разрушенный Всемирный торговый центр и работает с инвесторами по этому вопросу)] и про кино («Кино делают сегодня так, как делают одеколон»). Большинство заданных вопросов-из-зала были отмечены лестью (как точно Кустурица угадывает настроение русской души и всё такое). Однако в реальной жизни такого босяцкого хэппи-энда не бывает, отмечал режиссёр («Это я сам злых героев не оставил – их всех поубивали»). На вопрос, хотели бы снимать в России, Кустурица ответил, что наряду с проектом «Панчо Вилья» у него есть план снять фильм на русском материале.
Отдельной темой был Урос Милованович (главный герой полутора фильмов Кустурицы). Оказывается, мальчика режиссёру показал реквизитор («У него не было никакого таланта, но у меня он заиграл; я применяю особые средства – наркотики и разное другое). К концу пресс-конференции Кустурица совсем расшутился, но Виктор Эдуардович Матизен, затравленный коллегами в эти дни, спустил на Кустурицу собаку. И в принципе это был единственный, волновавший меня, вопрос. Матизен сказал: «После «Подполья», Кустурица перестал двигаться вверх, а покатился по ровному плато, но что будет дальше?» -- «А дальше, я пойду вниз», ещё лучше отпарировал серб. И потом уже режиссёр не мог угомониться на тему кино («Мировые кинофестивали работают как фэшн-показы – зимняя коллекция, летняя коллекция. Никита Михаклков и Эмир Кустурица - два славянина, на фильмы которых могут продаваться билеты в Европе, и всё. И что это за ситуация, если билеты продаются только на двух режиссёров! Мы представляем авторское кино, и нам нужна защита нашего авторского пространства. Раньше эту работу выполняли фестивали. Они, например, двадцать лет были внимательны к Антониони, а сейчас, фестиваль – это модный показ. Поэтому 10 лет этой «моей пропасти» (vlush - здорово он тут съязвил) мне сложно ориентироваться, я сам вынужден оценивать себя как могу».)
Владислав Шувалов
|
|
|
|
|
