Антон Сазонов
Профессиональный фигурист Андрей Грязев ворвался в мир кино одним прыжком. Антону Сазонову стихийно талантливый режиссер рассказал о том, какое место в его жизни занимают фигурное катание и кино, как он находит героев для своих фильмов и что собирается делать дальше.
Читать далее
|
|
|
18 мая 2009 | 9416 просмотров Жак Лурселль |
 Самая знаменитая картина Ганса, в которой режиссер-мечтатель сумел ближе всего подойти к реализации своих замыслов и амбиций. Тем не менее, даже в оригинальной версии и в самой длинной из версий, реконструированных на сегодняшний день, этот фильм остается лишь фрагментом гигантской фрески, которую Ганс хотел посвятить Императору и которая, по его замыслу, должна была состоять из шести частей.
Наполеон глазами Абеля Ганса - название первой и единственной отснятой части — на деле служило общим названием для фильма в шести сериях: Арколе; 18-е брюмера; Аустерлиц; Отступление из России; Ватерлоо; Остров Святой Елены. Ганс вскоре отказался от столь грандиозных замыслов и даже продал сценарий последней серии немецкому режиссеру Лупу Пику, который поставил по нему фильм Наполеон на острове Святой Елены, 1929 с Вернером Крауссом в роли Наполеона и Альбертом Бассерманом в роли Хадсона Лоу. (Сам же Лупу Пик, наряду с Ван Даэлем, получившим в итоге роль Робеспьера, Рене Фошуа, автором пьесы "Будю", и Иваном Мозжухиным, рассматривался на роль Наполеона, пока окончательный выбор не пал на Альбера Дьёдонне, уже игравшего Императора на сцене в 1913 г.)
Тот факт, что осуществлена была лишь одна шестая часть задуманного фильма, не мешает Наполеону быть одним из самых монументальных проектов в истории французского кино. Ради его производства был создан целый финансовый конгломерат, объединивший следующие фирмы: из Франции — "Pathe", "Westi-Wengeroff et Stinnes" (международная группа, родившаяся из сотрудничества русского эмигранта Владимира Венгерова и немецкого банкира Гуго Стиннса, чье участие в проекте вызвало ряд нападок идеологического характера); испанской "Vilaseca y Ledesma"; пражской "Kanturek"; нидерландской "Wilton" из города Фоорбург; стокгольмской "Svensk Filmindustri". |
Читать полностью
|
|
18 мая 2009 | 4954 просмотра Жак Лурселль |
 Это почти заурядное приключенческое повествование - один из самых характерных фильмов Бунюэля. Прежде всего оно демонстрирует высочайшее доверие, которое всегда испытывал Бунюэль к романной форме: в ней он выражал свои излюбленные темы и раскрывал излюбленные характеры. Бунюэль часто экранизировал классические романы ("Робинзон Крузо" - в очень удачном фильме Robinson Crusoe, 1954, Грозовой перевал - в другом, совершенно провальном: Пучина страсти, 1954). Но более прозаический материал тоже ему подходит; это относится, например, к роману Жозе-Андре Лакура. Извилистая сюжетная канва Смерти в этом саду (которая, по словам Бунюэля, была слишком тонка, чтобы плести ее в одиночку, а потому на выручку пришел Кено) оживляет сложных и двусмысленных персонажей, которые неохотно раскрывают свои тайны и питают ими действие, динамичное и насыщенное событиями, будто в приключенческом сериале.
"Цель творчества Бунюэля, - пишет Люк Мулле ("Cahiers du cinéma", № 64), - поиск великой правды, абсолюта, который, едва будучи найден, разрушается в тот же миг: Правда у Бунюэля - противопоставление двух мнений, двух мыслей: Здесь нет никакой социальной критики, критика невозможна в этой картине, каждым своим кадром призывающей нас: не судите, поскольку у вас нет на это возможности, а значит - и права. Представители властей Курчазо - диктаторы и слабовольные; убийцы и трусы; и разве они не правы, когда запрещают частную разведку месторождений?.. Кастен, этот недалекий человечишка, страстно влюбленный в шлюху и все время торчащий в церкви, по сложности ничуть не уступает своим компаньонам Джин или Ченко, любителям двойной игры; а падре Лиззарди заставляет вспомнить не столько Бретона, Сада, Арто или Клоделя, сколько Бернаноса". |
Читать полностью
|
|
15 мая 2009 | 4185 просмотров Жак Лурселль |
 Воспитание крошки, 1938, Я был военной невестой, 1949 и Мартышкин труд - три шедевра Хоукса с Кэри Грантом в главной роли - занимают видное место среди самых безумных комедий американского кино.
Тем не менее, Хоукс использует в них сдержанный, спокойный стиль и взвешенную конструкцию - эти качества у него только усиливаются и оттачиваются с годами. Именно спокойствие - главный посыл этого фильма: всегда надо сохранять хладнокровие, никогда не впадать в детство.
В Мартышкином труде с Хоуксом произошло то же, что и с Хичкоком в Случайных попутчиках: некий излюбленный тематический мотив режиссера в рамках одного фильма стал главным драматургическим двигателем действия. В самом деле, все творчество Хоукса восхваляет зрелость и яростно критикует все виды регрессии - механической, сексуальной, инфантильной. Похвалой зрелости продиктованы безумные повороты сюжета, который благодаря своей смелости и внутренней логике превращается в научно-фантастическую сказку. |
Читать полностью
|
|
14 мая 2009 | 2877 просмотров |
 Марокко - второй из семи фильмов Штернберга с Марлен, но именно его американцы увидели первым, до Голубого ангела. Это абсолютный шедевр режиссера, и он почти заставляет забыть о том, что фильмы Штернберг и его место в истории кинематографа всегда несколько переоценивались.
Сильная сторона фильма - в его крайней лаконичности, аристократической и околдовывающей. Дело не в том, что ритм повествования особенно бодр, и не в том, что сценарию не хватает перипетий, а в том, что автор говорит только о том, что интересует его сильнее всего, и о самом главном в себе самом. Ничто не может отвлечь его от основной темы, имеющей отношение к той пылающей силе, которая бросает одного человека к другому.
Безумная любовь, страсть, эротизм - неважно, какое бы имя ни дали ей, хотя Штернберг в своих интервью говорил, что терпеть не может слышать слово "эротизм" применительно к своим фильмам. Эти любовные, страстные или эротические отношения представляют собой судьбу героев, которой они ни за что на свете не хотели бы избегнуть. Они любят свои цепи ничуть не меньше, чем свою любовь. Лаконичность фильма приводит к тому, что Штернберг, по природе и творческим вкусам склонный к барочности, здесь становится самым сдержанным классиком. |
Читать полностью
|
|
14 мая 2009 | 4256 просмотров Жак Лурселль |
 Сам Мидзогути весьма нелестно отзывался о фильмах, снятых им в конце войны и сразу же после ее окончания. Про этот конкретный фильм он говорил, что снял его только затем, чтобы избежать службы в армии. Критики и историки кино весьма опрометчиво разделили его оценку.
Миямото Мусаси основан на жизни легендарного героя и святого, послужившего источником вдохновения для множества фильмов во все периоды истории японского кинематографа; в этом фильме женщина не занимает центрального места. Поэтому она представляет для автора интерес лишь второго порядка. (Однако отметим, что даже в истории о борьбе кланов и о самураях Мидзогути умудряется уделить женщине весьма значительную роль.) И все же это простое и плотное повествование, напоминающее длинную новеллу, само по себе достойно внимательного рассмотрения.
Еще не выработав в себе привычку к систематическому использованию длинного плана, Мидзогути удивительно и зачастую восхитительно использует глубину кадра. Возьмите, к примеру, ту сцену, где Синобу безуспешно пытается дать отпор Сасаки, пока ее брат умирает на первом плане. Или ту, где Синобу остается на переднем плане, у дома Миямото, не смея побеспокоить мастера, рисующего в глубине плана. Изобразительный ряд фильма великолепен (Миямото смывает кровь с меча у подножия горы после победы над кланом, бросившим ему вызов). Благодаря мастерству в построении кадра и своему изобразительному гению Мидзогути уже умеет объединять некую величественную торжественность и то ощущение трагической спешки, что характерно для его шедевров 50-х гг. Можно также догадаться, что он весьма сдержанно относится к древнему кодексу чести, особенно зрелищным воплощением которого служит Миямото. |
Читать полностью
|
|
|
