Основными объектами насмешки в Перьях становятся дутая многозначительность академической среды (действие происходит в колледже) и чрезмерная зацикленность американцев на спорте. Чико, Харпо и даже Зеппо в отличной форме, но солирует, как всегда, Граучо в роли профессора Вагстаффа. Уже начало настраивает на нужный лад. Граучо-Вагстафф произносит издевательскую речь перед преподавателями ("Пока я не начал эту речь, был уверен, что ничего тупее моей бритвы в мире нет"), ставит на место напыщенного коллегу ("Почему бы вам не пойти домой к своей жене? Или лучше, почему бы мне не пойти домой к вашей жене?"), ругает непутёвого сына ("Ты позор фамилии Вагстафф. Если такое вообще возможно") и исполняет песню, которую можно считать марксистским манифестом. Особенно, припев "Whatever it is – I'm against it"/Что бы то ни было – я против". И такая скорострельность остротами, усиленная гэгами Чико и Харпо, не спадает на протяжение всей картины.


Диалоги же Граучо и Тодд безжалостно высмеивают сусальные романтические ленты. Тодд: "Большой папочка расскажет своей сюсе-пусе про футбольные секреты?" - Граучо: "Кто это сказал, ты или утка? Если ты, то мне лучше кинуть тебя за борт и продолжить свидание с уткой" - Тодд: "Так большой папочка расскажет сюсе-пусе? А то сюся-пуся будет плакать" - Граучо: "Если сюся-пуся не заткнётся, то большой папочка вколотит ей зубки в глотку". Кульминацией картины становится пародия на футбольный матч, перед которым Граучо произносит прочувствованное напутствие своей команде: "Ребята, вы должны сыграть, как в прошлый раз. Ведь я поставил на наших соперников". А в хулиганском (особенно для 1932 года) финале зритель наблюдает свадьбу героини Тодд со всеми братьями Маркс разом.

Трудно сказать, какой фильм лучше, Лошадиные перья или Утиный суп Лео МакКери (1933). Работа МакКери ценится всё-таки выше. Наверное, заслуженно. Известный своими сентиментальными или романтическими лентами МакКери в Утином супе как раз от сентиментальности и романтики отказался напрочь. Суп замышлялся как издевательство над европейскими диктаторами. Американцам-"менкенистам" Сталин, Гитлер или Муссолини казались забавными клоунами, а готовность якобы просвещенной Европы этим клоунам внимать, казалась забавной вдвойне. Президент вымышленной Фридонии Руфус Файрфлай (естественно, Граучо) был, разумеется, куда симпатичнее и безобиднее тех правителей, что скоро развяжут Вторую Мировую, но доподлинно известно – Муссолини на Утиный суп обиделся и запретил фильм в Италии.




Сегодня же Утиный суп воспринимается как осмеяние всего ложно многозначительного. Главным образом, конечно, патриотизма, политики и морализаторства. Видевшие Суп вряд ли смогут серьёзно воспринимать судебные драмы, в которых адвокаты блистают мелодраматической риторикой. Сразу вспоминается Граучо-Руфус, защищающий в суде Чикколини-Чико: "Чикколини выглядит, как идиот, и разговаривает, как идиот. Но не позволяйте первому впечатлению обмануть себя. Он на самом деле идиот. Так почему же нам не отправить его к отцу и братьям, которые уже ждут Чикколини с распростёртыми объятиями в тюрьме?" Милитаристской риторике от Марксов тоже досталось. Граучо: "Пока ты будешь рисковать жизнью во имя страны и идеалов, мы будем сидеть в безопасности и думать, какой же ты дурак". В финале попытка почтенной дамы-покровительницы Руфуса (конечно, Дюмон) исполнить гимн Фридонии оборачивалась обстрелом патриотки фруктами.