После появления Видео Бенни /1992/, который был показан в каннском "Двухнедельнике режиссеров" и получил там "Премию ФИПРЕССИ", репутация австрийца как "самого мизантропического режиссера мирового кино" укрепилась. Тема насилия в семье обостряется, приобретает еще более жестокий и натуралистичный оттенок. Седьмым континентом в жизни подростка Бенни стала реальность экранных зрелищ. Просвещенные родители купили мальчику камеру и видеомагнитофоны, оборудовали студию. Ребенок проявляет интерес к экранному насилию, коллекционирует характерные эпизоды (от репортажей из "горячих точек" до сцен из фильмов ужасов), интересуется секретами постановки. Первый же эпизод фильма включает дикую сцену умерщвления свиньи фермером, снятую на бытовую видеокамеру. Монитор телевизора укладывается в периметр экрана, невидимая рука управляет пультом дистанционного управления. "Дикость" проистекает из беспомощности зрителя, который вынужден раз за разом – да еще в замедленном режиме – наблюдать за сценой настоящей, не инсценированной смерти. Этот эпизод подтвердил серьезность намерений автора, оперирующего сценами насилия без контражурных излишеств, сюжетных примочек и иронических двусмысленностей. Он ставил зрителя в тупик, намекая на его положение жертвы, оказавшейся в лаборатории режиссера, как в камере пыток. После первой минуты фильма нужно было или сразу выключать его, или досматривать до конца.

Человек приходит в кино, чтобы отдаться власти иллюзии. И если кинозритель по собственной воле решается на просмотр фильма-насилия, то в этом случае он должен быть готов встретить насильственные образы, характеризующиеся предельным рецептивным эффектом. В этом случае подход Ханеке к проблеме насилия на экране является целеполагающим и обоснованным с точки зрения искусства кино. Автор максимально сокращает дистанцию между зрителем и фильмом, вызывая объяснимый приступ тошноты. Тема "семейного насилия" в Видео Бенни возникла неожиданно, когда мальчик из внешне порядочной семьи убивает девочку, чтобы снять процесс ее смерти на пленку.

Мораль сюжета, когда дети, которым не были привиты нормы уважения и сострадания, рано или поздно вырастают в оборотней, поедающих своих родителей, будет реализован Ханеке не один раз. Мать пианистки испытает на себе всю силу ненависти дочери, чья личность с детских лет подавлялась (Пианистка). Тень подозрения в преступлениях, павшая на детей пастора, превращает отца-духовника в демона, изрыгающего проклятия и угрозы расправы в адрес дознавателя (Белая лента). В Видео Бенни родители становились заложниками своего выкормыша. Коллапс семейной ячейки Ханеке демонстрировал конгениально, образ семьи приобретал едва ли не каннибальский оттенок. Родители, остерегающиеся огласки, попали в рабство к своему сыну. Отказываясь от родительского авторитета и главенства в семье, они опустились на уровень подельников, помогающих заметать следы и избавляться от трупа.
Семья у Ханеке подвержена психозам и стрессу, часто выступает носителем маниакальных идей (Седьмой континент, Пианистка, Белая лента). Когда поезд благоразумия летит под откос, семья становится боевой единицей и исчадием ада (Седьмой континент, Видео Бенни, Время волков). Ханеке непримирим к государству, которое разлагает основы семейного порядка и помещает семью в такие условия, что та вынуждена защищаться неистово, отвергая моральный кодекс (Время волков, Белая лента). Мотив чужака нередко реализован у Ханеке нагнетанием образов "подозрительного населения" и созданием иллюзии всеобщего заговора (Замок, Скрытое, Белая лента).

Большой режиссер, даже если он не лишен претенциозности и радикален, как Ханеке, всегда оказывается прав в главном - на то он и большой режиссер. Австриец воочию демонстрирует реакцию человека, уколотого булавкой - таков должен быть отклик на насильственные действия без иронического передергивания и заумных комментариев. Картина насилия, явленная в дистиллированном виде, вызывает "чистую", почти физиологическую реакцию протеста, проявляя тем самым "нормальность" публики и декларируя психическую цельность кино Ханеке. Инерция общественной корректности затерла и ослабила силу идей гуманизма. Похоже на то, что повысить иммунитет организма и восстановить ценность этих идей под силу только талантливому мизантропу.