Иван Денисов
Обычно супергероев мы ассоциируем с комиксами, их экранизациями или стилизациями под эти экранизации. Но супергерои попали под каток леволиберального конформизма.
Читать далее
|
|
|
|
|
2 сентября 2009
Алексей Гуськов
Венеция 66, ядро
 Главная конкурсная программа Мостры называется "Венеция 66", номер в её названии лаконично указывает на беспримерной продолжительности историю кинофорума. Разумеется, любой большой фестиваль - это не только главный конкурс. На репутацию в немалой степени работает перспективная или параллельная конкурсная программа (в Венеции она называется "Горизонты" и охотно принимает маститых режиссеров наравне с молодежью), которая в случае устойчиво успешного обнаружения достойных новых имен или смелых веяний не только поднимает престиж фестиваля, но и питает "найденышами" главный конкурс. Конечно же, никому не обойтись без ретроспектив киноклассики и подборок любопытного кино экзотической направленности или происхождения. Но "Венеция 66" - визитная карточка киносмотра 2009 года, почти всё внешнее внимание будет сосредоточено на ней.
Перемены переменами, а Мостра никогда не сможет обойтись без устоявшихся громких имен, и они обязательно будут на острове Лидо, исправно принимающем фестиваль. Перечень фильмов "Венеции 66" недвусмысленно открывается новой лентой немецкого турка Фатиха Акина Soul Kitchen, названной по имени центрального для сюжета картины ресторана, который в свою очередь назван именем песни The Doors. И в самом деле, этот предсказуемо космополитичный и доступный для самой широкой публики фильм - потенциальный хит конкурса, возможно, наиболее привлекательный для европейской аудитории. Фатих Акин, уже обласканный вниманием прочих фестивалей "большой тройки", попадает в венецианский конкурс впервые. Привлечение молодого режиссера, которому после выхода фильмов Головой о стену и На краю рая грех жаловаться на недостаток интереса со стороны критики и зрителей, воспринимется как успех отборочной команды Марко Мюллера. Озадачивает лишь "легковесный" синопсис фильма, в котором главный герой спасает свой ресторан и свою любовь, приходя к согласию с беспутным братом. Хотелось бы, чтобы картина оказалась новой ступенью в карьере Фатиха Акина, а не кажущимся возвращением к стилистике ранних работ в духе Солнца ацтеков. В любом случае, Акин с точки зрения влияния на статус смотра - сильное приобретение итальянцев.
 У всей редакции Синематеки особые эмоции вызывает ожидание встречи с новым фильмом Вернера Херцога, который снял и представит в Венеции ремейк Плохого лейтенанта Абеля Феррары. Жесткий первоисточник - достойная пища для безжалостного препаратора человеческой натуры, каким является Херцог, но ожидания упираются в приземленность продюсирующих американцев и средние способности исполнителя главной роли Николаса Кейджа. Настойчивость, с которой режиссер воплощает задуманное, очевидна каждому, кто читал книгу "Херцог о Херцоге" (готовится к изданию в Rosebud Publishing), но веру в недюжинные способности немца преодолевать любые препятствия на пути к самовыражению подрывал уже Спасительный рассвет, с которого в карьере Херцога начался относительно крупнобюджетный период, развиваемый Плохим лейтенантом. Говорят, Абель Феррара, которому очень не нравится идея ремейка, заочно проклинал Херцога и его фильм. Забавно, что Феррара также будет в Венеции, со своим новым фильмом - документальной картиной Неаполь, Неаполь, Неаполь, так что режиссеры обеих версий Плохого лейтенанта смогут лично выразить друг другу чувства в отношении своих детищ.
Еще одное громкое имя в конкурсе - американец Майкл Мур. После Фаренгейта 9/11, который неожиданно взял Золотую пальмовую ветвь Канна (не без участия председательствовавшего в жюри соотечественника режиссера - Квентина Тарантино), казалось, что Мур навсегда исчерпал лимит европейского интереса к своей спекулятивной и скандальной документалистике. Свежайшее провокационное социсследование Мура Капитализм: история любви попало в венецианский конкурс, и это недобрый признак того, что забота о художественном уровне программы может затмеваться желанием заполучить побольше звезд-режиссеров.
К сомнительным достижениям хочется отнести и появление в перечне претендентов на Золотого Льва нового фильма Патриса Шеро, уже забытого и в Берлине, и в Канне. Излюбленная французом паталогичность ждет зрителя и в новой картине Преследование, в которой главный герой обнаруживает постоянное и навязчивое присутствие поблизости неизвестного одержимого человека. Не исключено, что на фестивальную привлекательность картины сыграло наличие в фильме Шарлотты Генсбур, чьей славе немало поспособствовал недавний скандальный успех Антихриста.
Многообещающе выглядит попадание в основной конкурс фильма Белый материал - это новая работа бескомпромиссной француженки Клэр Дени. Год назад её фильм 35 стопок рома об африканских эмигрантах шел в Венеции внеконкурсным показом, но Белый материал - это уже другой уровень, о чем говорит и наличие бесстрашной дивы авторского кино Изабель Юппер в главной роли, и Why Not Productions (крупный игрок в верхних слоях фестивального движения) в качестве тыла. Этот фильм, вскормленный на жестокости межрасовых отношений в Африке, должен оказаться в числе самых драматичных и впечатляющих лент фестиваля.Интересно, что среди соперников Дени в борьбе за Золотого льва Венецианского фестиваля мы увидим Жака Риветта, у которого та некогда работала ассистентом. Француз, начинавший ещё на рубеже 40-х и 50-х, стабильно хорош и не испортит конкурсную программу никакому фестивалю. Его 36 видов на пик Сен Лу - единственная явная привязка "Венеции 66" к классическому кинематографу.
За размашистый Голливуд в программе отвечает австралиец Джон Хиллкоат, прославившийся четыре года назад экранизацией книги Ника Кейва Предложение. Новая лента - Дорога - это уже экранизация Кормака МакКарти, чей мрачный почерк знаком всем, кто видел экранизацию братьями Коэн романа "Старикам тут не место". У Дороги звездный состав (Вигго Мортенсен, Гай Пирс, Шарлиз Терон), жесткий сюжет апокалиптического роуд-муви и верный Ник Кейв в композиторах. США представлены в программе и вполне привычным "независимым" коленом американской киноиндустрии. Это уже второе после Палиндромов попадание Тодда Солондза в основной конкурс Венецианского фестиваля. Солондз со времен крайне неприятного, но знакового для своего времени Счастья десять лет тщетно стремится переплюнуть сам себя в экранной ненависти к окружающему социуму. Картина Жизнь во время войны заявлена как нечто среднее между продолжением Счастья и вариацией на его же тему - плевать оказалось удобнее с того же места.
Одна из наиболее ожидаемых премьер конкурса - Мистер Никто бельгийца Жако ван Дормаэля. Фильмы ван Дормаэля - что-то вроде шутихи, пугающей мирных обывателей. При всей классичности, даже консерватизме подачи материала, паточные сюжеты бельгийца всегда находят способ попрать социальные нормы. Тем более любопытно, что Мистер Никто - первый для режиссера фантастический фильм, сюжет которого развивается в обществе людей, достигших технологий бессмертия. Это большой интернациональный проект, в главной роли занят Джаред Лето. Режиссер уверяет, что Мистер Никто - его самое безумное кино.
|
|
|
Версия для печати
