Иван Кислый
Неполным будет утверждение, что в Аире Вайда виртуозно соединил литературную основу с документалистикой. Нет, более того: он поставил под вопрос сосуществование жизни и кинематографа. Вайда спрашивает: перестает ли жизнь, заснятая на пленку, быть жизнью? И дает вполне однозначный ответ.
Читать далее
|
|
|
|
|
28 апреля 2009
Ян Левченко
 28 апреля замечательному литовскому актеру исполняется 85 лет. Почти семьдесят лет назад он делал свои первые шаги у самого Юозаса Мильтиниса – одного из лидеров независимого литовского театра, учившегося актерскому мастерству у Шарля Дюлена и дружившего с Пабло Пикассо и Полем Валери. В 1939 году Мильтинис, который к тому времени работал в Лондоне, принял приглашение возглавить студию в Каунасе, а после прихода советской власти отправился в провинциальный Паневежис, чтобы вместе с командой искренних энтузиастов с нуля создавать "подлинно народный" театр. Среди них был и совсем юный Банионис. От наследия патриарха Мильтиниса, как от взлетной полосы, отталкиваются все крупные величины литовского театра вплоть до Эймунтаса Някрошюса и Оскараса Коршуноваса. Чтобы не множить незнакомые имена, раздражающие нелюбопытный великорусский взгляд, допустимо коротко резюмировать: школа жизни, игры и актерской чести была у Баниониса, что надо. Он всегда много работал в одном театре, много лет был женат на одной женщине, добрался до множества вершин, но был сам по себе, сохраняя одинокую, почти потустороннюю цельность. Другие бы убились об стенку, чтобы сняться у Михаила Калатозова в Красной палатке с Клаудией Кардинале и Шоном Коннери (на минуточку, проект 1969 года), а он просто отработал. "Просто" в случае Баниониса значит "безупречно". За него многое делал взгляд – пронзительный и глубокий, загадочно контрастирующий с кротким простоватым лицом. Такой встречается у людей, много повидавших и потому не спешащих делиться своим опытом с ближними. Никакого тщеславия, лишь старомодная скромность. Банионис представляется таким же человеком и в жизни. Иначе зачем киноактер с всесоюзной известностью согласился в 1980 году возглавить труппу в Паневежисе, когда Мильтинис ушел на покой? Если надо объяснять, то не надо объяснять. За 50 лет в кино Банионис сыграл примерно столько же ролей, а в 1960-70-е годы он несколько раз входил в реку истории на коне победителя. "Синематека" вспоминает его роли – первые среди главных.
Никто не хотел умирать
СССР, 1965
Реж. Витаутас Жалакявичус
После этого фильма на просторы советского кино вышла целая генерация литовских мужиков, которым предстояло в основном играть обаятельных подонков, богатых иностранцев, фашистских оккупантов и прочих персонажей с "нездешними" лицами. Сорокалетний Банионис был среди них самым старшим. Он же оказался единственным исключением из этого прокрустова правила.  Ни гордый красавец Регимантас Адомайтис, ни бледный ипохондрик Альгимантас Масюлис, ни даже рослый крестьянский сын Юозас Будрайтис в советские времена не имели шанса вырваться из "характерной" рутины. Что помогло Банионису – трудно сказать. Скорее всего, обманчивая, если не подозрительная внешность. Крепко, хотя и криво сбитый, небольшого роста, внешне спокойный, но готовый в любой момент сорваться на бег, втянув голову в плечи, – Баниоис притягивал встревоженный взгляд. В фильме Жалакявичуса, воссоздающего охваченную усобицами послевоенную Литву, он играет вчерашнего бандита Вайткуса, которому главные герои – братья Локисы – доверяют пост председателя сельсовета. Вайткус – мужик себе на уме, однозначного доверия не вызывает, да еще и лесные партизаны, объявившие русским войну, держат его за своего. Поступки его далеки от благородства и продиктованы одними лишь практическими интересами. Но это и есть лучшая кандидатура для председателя – чисто менеджерской должности. Наилучший фон для сохранения статус-кво – это отсутствие идеалов. Выбор точный, циничный и трезвый. "Красные" литовцы Локисы сражаются с "лесными братьями", но идеология для них имеет служебное значение. Главное, чтобы не лилась кровь литовцев. Отчетливый национальный акцент сообщил этому фильму резкий привкус крамолы и сделал его культовым в интеллигентских кругах. События 1968 года и паническое закручивание гаек сделали невозможным дальнейшее осмысление темы "лесного братства", грозившее его человеческой реабилитацией. Но Банионис уже успел продемонстрировать способность к воплощению трудной, страстной, мятущейся натуры. Заставил зрителя наблюдать за рождением подвига из духа подлости.
Мертвый сезон
СССР, 1968
Реж. Савва Кулиш
Через год после всесоюзного триумфа на национальной почве Банионис засветился в уморительном эпизоде комедии Берегись автомобиля. Очередную краденую машину Деточкин привозит на прибалтийское взморье, где чопорный пастор отслюнивает ему необходимую сумму смятыми рублями – навар с приходских пожертвований. Рязанов и Брагинский убили двух зайцев сразу: подтрунили над прибалтийскими индивидуалистами и подмигнули зрителю: знай, мол, где люди умеют жить. Почти нарочито двойственен и следующий большой проект Баниониса – разведчик Ладейников. Фильм Саввы Кулиша снимался до подавления "пражской весны",  а вышел после. Все следующее десятилетие интеллигенция зубоскалила над тем, как в финальной сцене обмена "нашего" разведчика на "натовского" навстречу друг другу напряженно идут два литовца. Импозантного полковника неназванных британских спецслужб веско сыграл Виргилиус Норейка. Обмен вышел поучительным, но, скорее, нетипичным. "Обменяли хулигана на Луиса Корвалана" – другое дело. Диссидентский фольклор семидесятых произрастал в том числе из картины Кулиша. Натура неназванной Британии снята практически целиком в Таллинне. Литовец в тоске по русским березам бегает по городу постройки XIV века, изображая продавца игровых автоматов. Легенда дорогостоящая, да что поделаешь – ставки велики. Искомые сведения об оружии массового поражения еще долго будут оставаться достаточным топливом в костре холодной войны. Разведчик из Баниониса хоть куда – в глазах стоит лирическая недосказанность и тщательно замаскированное напряжение. Рисунок роли вписывается, скорее, во французскую "новую волну", где все невпопад, непроизвольно, необязательно и очень достоверно. Ближе к развязке случается трогательная драка с бывшим нацистским преступником и его помощником. Реализм предельный: дядьки дерутся некрасиво, очень топорно, без дверного лязга на озвучке нокаута. Иными словами, потрясающе. Ладейников в исполнении Баниониса – не чета героям Станислава Любшина (Щит и меч) и Георгия Жженова (Судьба резидента). Ему многое можно. Точнее, он сам так решил.
2 страницы
1 2  
|
|
|
|
Версия для печати
