Антон Сазонов
Профессиональный фигурист Андрей Грязев ворвался в мир кино одним прыжком. Антону Сазонову стихийно талантливый режиссер рассказал о том, какое место в его жизни занимают фигурное катание и кино, как он находит героев для своих фильмов и что собирается делать дальше.
Читать далее
|
|
|
|
|
28 декабря 2008
Ян Левченко
Еще одно существенное достижение фильма Последний человек - это концептуальный отказ от надписей. Мурнау добивался от актеров такой внешней выразительности, строго запрещая при этом впадать в переигрывание, что надобность в связующих интертитрах попросту отпадала. В отличие от пионера беститровых экспериментов символиста Гуго фон Гофмансталя, еще в 1913 году добившегося постановки фильма Неизвестная девушка, Мурнау не нарушал и не путал повествовательную последовательность. Напротив, драматургия Последнего человека выстроена как отлаженная система точек зрения, пребывающих в постоянном диалоге. Отказ от надписей сделал свое гибельное дело в отношении сборов картины. При безоговорочном признании интеллектуалов и немногочисленных ценителей фильм не имел ни малейшего успеха у публики, да и не был на него рассчитан. Если даже Носферату, скорее, испугал, чем по-настоящему привлек народную аудиторию, то социально окрашенная сатира из жизни маленького человека могла разве что разозлить обывателя. Он пришел в кино отдыхать, а ему его собственную жизнь показывают, да еще и, кажется, делают о ней какие-то выводы!После проходной экранизации "Тартюфа", снятой в расчете на поправку финансовых дел, Мурнау поднял крупный проект студии УФА - экранизацию "Фауста" (1926). Интуиция продюсеров не подвела: именно этот режиссер с его острым визуальным чутьем сумел собрать и воплотить отзвуки средневековых легенд о докторе, продавшем душу дьяволу. Гете - пусть главный, но все же не единственный текст, позднейшая интерпретация, создавшая канон, которую каждый немец 1920-х годов с его повышенным чувством национального достоинства будет воспринимать лишь как побудительный мотив для самоанализа. Успех Фауста, во многом связанный с рекламной политикой УФА (зрителю, как всегда, были безразличны режиссерские изыски), обратил на Мурнау внимание Голливуда. Он стал одним из первых заметных немцев, перебравшихся за океан задолго до того, как это стало прямой необходимостью. В 1927-28 годах он ставит в США проходную мелодраму Восход солнца: Песнь двух людей, которую не спасли даже привычные операторские эффекты (двойная экспозиция, анимированные титры), а также два стандартных голливудских фильма Четыре черта и Девушка из города, где ему ни на йоту не позволили отойти от "железного сценария", сделанного по строгим лекалам. Фильмы имеют умеренный успех, Мурнау зарабатывает больше, чем имел, когда начинал работать в профессии на деньги семьи. Но импульсивному европейцу, приехавшему из раскрепощенной, фонтанирующей идеями Германии, не скрывающему своей сексуальной ориентации, уже успевшей стать частью его эксцентричного имиджа, Америка кажется тесной, излишне схематизированной. Умение зарабатывать деньги не компенсирует скуку, которая уже готова взорваться Великой Депрессией.В 1929 году Мурнау знакомится с "белой вороной" англоязычного кино, эксцентриком и документалистом Робертом Флаэрти, в 1922 году грянувшим на весь мир своей полярной сагой Нанук с Севера. Еще в 1926 году Мурнау посмотрел фильм Флаэрти Моана, который произвел на него гипнотическое впечатление. Он загорается идеей поставить картину на экзотическом материале, не прибегая к помощи профессиональных актеров. Флаэрти пишет сценарий, и уже совместными усилиями они осуществляют экспедицию на Таити, где снимают потрясающий материал. Аналогов ему до сих пор не было. Это постановочная история любви в духе Ромео и Джульетты, снятая с участием обычных жителей острова. Таитянские картины Поля Гогена с их внешне пасторальной атмосферой и внутренней тревогой - то единственное, с чем был сопоставим этот фильм, смонтированный к концу 1930 года. Премьера, имевшая оглушительный резонанс, - излишне говорить, что не зрительский, - состоялась 18 марта 1931 года. Мурнау на премьере не было. 11 марта он разбился в автомобильной катастрофе. Такое бывает у страстных автомобилистов, гордящихся агрессивной ездой.Ни один из его последующих фильмов не был похож на предыдущий. Он шел по жизни, сжигая мосты, никогда ничего не придерживая на потом. Он разбрасывал идеи, чтобы ими с недолговечной благодарностью пользовались другие. Он до самого трагического конца оставался экспрессионистом, потому что знал, что зримая поверхность вещей - это только скорлупа. Дальше - еще один мир. И он стоит наших усилий.
4 страницы
 1 2 3 4
|
|
|
|
Версия для печати
