Елена Сибирцева
Авторы фильмов Шультес и Охотник режиссер Бакур Бакурадзе и соавтор сценариев Наиля Малахова – о кинообразовании вообще и своем обучении во ВГИКе в частности.
Читать далее
|
|
|
|
|
20 ноября 2008
Ян Левченко
 История движется наперекор времени, описывая то, что удалось спасти от забвения. Она может долго сохраняться в предметах и текстах. Человеку отпущено значительно меньше, чем неживой материи. Потому и живое свидетельство ценится больше. Нас волнует мысль о том, что вот этот конкретный человек, живущий здесь и сейчас, является невольным посредником между такими обычными нами и какой-нибудь легендарной личностью. Или сам, более того, является ею. Глянцевая культура опошлила и довела до абсурда практику "восхищения знаменитостями", но само это чувство, лишенное кавычек, значительно старше. Прикосновение к истории приближает нас к бессмертию.
…Перед тем, как звонить Алексею Владимировичу Баталову, я сидел за компьютером и сочинял вопросы. Довольно стандартные вопросы, нечего сочинять. Но одно дело, когда только что вышла картина X, в которой искомый актер Y сыграл персонажа Z. И почему-то совсем другое, когда сейчас раздастся голос Бориса Базарова из Летят журавли и физика Гусева из Девяти дней одного года. Кому как, но я не вижу ничего странного в том, что условный пролетарий-интеллигент Георгий Иванович в Москва слезам не верит говорит таким же нездешним старорежимным голосом, что и князь Трубецкой в Звезде пленительного счастья. Да и бездельник Гуров, сделавший несчастной Даму с собачкой, и приват-доцент Голубков, чей Бег обрывается на пути в Россию, очутились в золотом фонде российского кино не только благодаря здоровой, корневой театральности Баталова как актера. Их выдает голос. И вот я сейчас его услышу, буду разговаривать, что-то спрашивать. Это непросто – преодолеть зачарованность историей и услышать человека. Главное – не думать еще и о том, что обладатель этого голоса приходится родным племянником тому Баталову, что в Матери Пудовкина падал на брусчатку под пулями казаков, а в Третьей Мещанской Роома кидался бумажками в Семенову и неудачно делил ее с другом Фогелем. Это вообще что-то невообразимое. Хотя – разве много времени прошло?
Алексей Владимирович предупредителен и ласков. Его студентам во ВГИКе повезло. Он с удовольствием реализует миф, органично демонстрирует связь с традицией. Современная жизнь не вызывает у него раздражения – по крайней мере, внешне. Он старается в ней не участвовать. Вечера поэзии в Центральном Доме Литератора – это не современность, а жизнь вечная. А студенты, ученики – они ведь одинаковые, хотя очень меняются год от года. Эта неизменность сохраняет душевную гармонию и расположение к жизни. Дело не в счастливой судьбе. Зависимость здесь обратная. Я позвонил Алексею Владимировичу на следующий день после того, как он присутствовал на церемонии закрытия ежегодного фестиваля студенческого кино. И вне плана спросил о впечатлениях.
"Мне кажется, я сам не снимаюсь уже лет двадцать. Хотя, конечно, меньше. Зато я точно могу сказать, что я 30 лет преподаю во ВГИКе. Я не люблю говорить о том, что мне не нравится. Это всегда найдется. Есть одно важное отличие от прошлого. В те годы появление в институте иностранцев воспринималось как нечто из ряда вон выходящее. К их визиту готовились, все было очень серьезно и очень камерно. Это событие ни в коем случае не должно было получить резонанс вне стен института. Сейчас это даже мне кажется странным. За очень короткий срок наладились контакты, наши ребята ездят со своими программами, приглашают своих коллег. Все открыто, свободно. Нынешний фестиваль – это огромное скопление людей из разных стран в огромном кинотеатре в центре Москвы. А еще совсем недавно все делалось в коридорах института. Масштаб того, что происходит сейчас, впечатляет. Это настоящий международный фестиваль". Алексей Владимирович с радостью рассказывает о награждении молодых актеров школы-студии МХТ. Он сам окончил эту школу почти шестьдесят лет назад, готовился посвятить себя театру. Ничего иного и не предполагалось. Баталовы – известная артистическая фамилия, в раннем детстве Алексей Владимирович буквально жил в театре – семья занимала небольшую комнату в служебном дворе МХАТ. Чуть позднее, когда его мать, Нина Антоновна Ольшевская вышла замуж за писателя-сатирика Владимира Ардова и вместе с сыном переселилась на Ордынку, круг остался прежним. Добавилась литература, в русской традиции тесно связанная с академическим театром. В доме регулярно бывали Борис Пастернак, Илья Ильф, Евгений Петров, Михаил Зощенко, Лидия Чуковская, приезжали из Ленинграда Дмитрий Шостакович и Анна Ахматова. Дух этого московского дома неоднократно воссоздан на страницах воспоминаний (в том числе из первых рук – самим Алексеем Владимировичем в книге "Легендарная Ордынка", созданной совместно с Борисом и Михаилом Ардовыми). Самым ярким впечатлением было знакомство с Анной Ахматовой. В ранней молодости Баталов даже написал ее портрет. Но на первом месте среди интересов неизменно остается театр…
"Я не собирался сниматься. Я вырос при театре и был преданный мхатовец. Сейчас это странно звучит, но из школы-студии выгоняли, если узнавали, что второкурсник лезет сниматься в кино. Теперь я не могу не отпустить молодого актера, если его зовут на телевидение и, тем более, в кино. Это может стать его началом, и его нельзя пропускать. Я же четко знал, чем может кончиться этот мой шаг. И, не раздумывая, уехал в Ленинград к Иосифу Хейфицу, как только получил приглашение. Я вдруг попал в прямом смысле в Большую семью – на съемки одноименной картины. Это было страшно и заманчиво. Там был Борис Андреев, были многие. Риск был нешуточный. После того, как все получилось, я считаю, что Хейфиц оказался моим "папой Карло". Он меня вырезал из того материала, которым я был. Все это казалось настоящим чудом. Я попал к большому режиссеру – человеку с драматичной творческой биографией, пережившему унизительное постановление и пытавшемуся реабилитироваться экранизацией романа "Журбины". Главной ставкой Хейфица всегда были актеры, и я – в процессе вырезания меня из полена – стал частью его семьи, третьим братом. Он меня и сделал киноактером. У него была особая тетрадка, куда он записывал детали костюма, реквизита, натуры. Все это он как-то незаметно внедрял в актера. Делал так, что актер безотчетно перенимал эти детали как свои. Хейфиц открыл таких замечательных мастеров, как Евгений Леонов, Леонид Быков – это были эпизодические роли, зато какие! И, конечно, самое главное из поздних достижений Хейфица – он сделал актрисой Ию Саввину. У нее же не было специального образования, она играла в студенческом театре МГУ…"
2 страницы
1 2  
|
|
|
|
Версия для печати
