Александр Шпагин
Удивительная лента. Сегодня она воспринимается как внятная, просчитанная аллюзия на те события, которые происходили в реальности. Здесь впервые осмыслена романтическая утопия, которой грезили шестидесятники, - та, что в итоге напоролась на каменную стену, упавшую на весь советский мир после чехословацких событий 68-го. И это был конец свободы.
Читать далее
|
|
|
|
|
15 августа 2008
Алексей Гуськов
Исполнение - история беглого простоватого бандита, укрывающегося от полиции в доме отошедшей от дел бывшей поп-звезды (в исполнении Мика Джаггера). Вместо криминальной истории, которой можно было ожидать при такой завязке, Николас Роуг с Дональдом Кеммелом летом 1968 года снимают странную картину о предсмертном переломе идентичности человека – эта история в чем-то напоминает Слугу /1963/ Джозефа Лоузи. Студия не знала, что делать с этим психоделическим творением – картина была переполнена сценами нестандартного секса, наркотическими галлюцинациями и аллюзиями борхесовского толка. Фильм на два года отправился на полку, Кеммел продолжал бороться с чиновниками за судьбу окончательного монтажного варианта картины, а Роуг уехал в Австралию снимать свой лучший фильм, Бродяжничество /1971/.Фильм был поставлен по книге Джеймса Вэнса Маршалла, но, по обыкновению, Роуг использовал первоисточник лишь в качестве повода для собственных размышлений. По сюжету, двое детей оказываются одни в австралийской пустыне после самоубийства отца, выжить им поможет местный абориген. Слов в фильме почти нет - это медитативная фаталистическая притча об отсутствии у человека способности к коммуникации, абсурдности цивилизованного существования, столь отчетливо проступающей на фоне беспощадной красоты пустыни. Как обычно, Роуг не желает укладываться в рамки общепринятой морали, искусно вмещает в изображение больше смысла, чем предлагает действие, а также навсегда утверждает за собой право не следовать правилам традиционного повествования. Сюжеты его фильмов, уже изначально не являющиеся очевидно простыми, нарезаются режиссером так, что зритель должен сам постепенно собирать общую картину, выстраивая её из кусочков в собственной голове. Кроме того, в Бродяжничестве впервые прозвучит очень важная для режиссера тема самовосприятия человека в условиях, часто агрессивных или гнетущих, которые сильно отличаются от привычных. Несмотря на весьма экспериментальную сущность картины, фильм понравился и критикам, и зрителям, обеспечив режиссеру в глазах общественности заслуженный культовый статус, а на съемочной площадке - возможность и дальше безумствовать.Наибольший зрительский успех пришел к Роугу после выхода мистического триллера Не оглядывайся /1973/, в котором британец снял звезд своего времени: Дональда Сазерленда и Джули Кристи. Иконы эпохи играют семейную пару, приехавшую в Венецию. Супруги переживают кризис, вызванный смертью дочери, и подпадают под влияние "медиумов", которые заставляют их поверить в наличие связи с мертвой дочерью. Как и в предыдущих работах, сюжет смещен из зрительского фокуса, главную роль играют скорее образы, чем люди. Сюжет служит чем-то вроде контура, заметно большее внимание уделяется аутентичности передачи темных сторон человеческого сознания. Роуг опять действует на комфортной для себя территории, в пространстве паранойи, смятения и отчужденности, для чего в очередной раз вывозит своих героев туда, где они лишены корней и опоры. Венеция в фильме - не богатая естественная декорация, а безразличный, обшарпанный и холодный город, олицетворяющий страх перед необъяснимым и неизбежным.
|
|
|
Версия для печати
