Александр Шпагин
Удивительная лента. Сегодня она воспринимается как внятная, просчитанная аллюзия на те события, которые происходили в реальности. Здесь впервые осмыслена романтическая утопия, которой грезили шестидесятники, - та, что в итоге напоролась на каменную стену, упавшую на весь советский мир после чехословацких событий 68-го. И это был конец свободы.
Читать далее
|
|
|
|
|
1 апреля 2008
Виктор Зацепин
В 1918 Чейни играет свою первую крупную "негодяйскую" роль в фильме Риддл Гоун - в качестве главаря шайки он противостоит благородному ковбою, которого играет Уильям Харт . В конце фильма, зло, разумеется, будет наказано (как это часто бывает в кино) - и в то же время Чейни привлекает к себе внимание широкой публики, подтверждая старый тезис о том, что в начале карьеры популярность актеру зачастую может обеспечить выпуклый отрицательный образ .
Еще более удачным для нашего героя становится 1919 год, в котором Чейни получает роли у Мориса Турнёра (Победа), работает над первым полнометражным фильмом вместе с Тодом Браунингом (Нечестный супруг), выразительно исполняет роль бесчеловечного немецкого шпиона в прообразе шпионского триллера Фальшивые лица (режиссер Ирвин Уиллет).
Ключевой работой 1919 года для Чейни, с которого началась его всенародная слава, все же следует считать Чудотворец Джорджа Такера. Фильм стал первым крупным хитом компании Paramount и рассказывает о шайке жуликов, придумывающих различные рецепты отъема денег у населения. Чейни играет одного из криминальных персонажей по прозвищу Лягушонок и впервые получает возможность использовать необыкновенную пластику своего тела в экранной работе. По сюжету фильма главарь банды находит в газете заметку о чудотворце, способном исцелять безнадежных больных. В то же время к целителю обращается миллионер, отчаявшийся излечить своего больного сына. Шайка планирует использовать чудо в своих целях и Чейни на глазах толпы симулирует тяжелый паралич, а затем чудесное исцеление . Однако план жуликов рушится на глазах. Фальшивое исцеление приводит к настоящему, сын миллионера отбрасывает костыли и влюбляется в девушку из банды, которая, недолго думая, отвечает ему взаимностью, а остальные сообщники переживают нравственное перерождение и возвращаются к честной жизни. Журнал Photoplay писал, что фильм отмечен сразу несколькими успешными актерскими работами, и особо отметил, что за исключением Чейни, в Голливуде нет никого, "кто столь же успешно мог бы исполнить роль гротескного монстра". С этого момента начинает формироваться новое актерское амплуа Чейни - он переходит от изображения негодяев к ролям великих чудовищ.
 Представление о Чейни как об одноплановом актере, в арсенале которого преобладает пантомима и акробатические ухищрения - не более чем стереотип. Неоднократно приходилось слышать мнение, что склонность к изображению болезненных и асоциальных типов исходила от самого Чейни, манипулировавшего режиссерами для выражения своих больных фантазий. Это, конечно, весьма сомнительно для тех, кто основательно знаком с фильмографией Чейни - в ней достаточно ролей, где он блистательно играет без грима. Вернее будет сказать, что его таланты были наиболее востребованы в жанре гротеска - по той простой причине, что никто не мог столь мастерски изобразить настоящие исчадия ада, которым он, в основном, и обязан своей бессмертной славе. И за счет пластики, и за счет владения гримом Чейни даст сто очков вперед многим актерам хоррор-жанра - достаточно будет заметить, что в ряде фильмов его просто невозможно узнать, если не знать о его участии в картине заблаговременно. С большой долей уверенности можно утверждать, что дарованию Чейни было тесно в рамках прямолинейной мелодрамы.
Среди первых больших работ Чейни следует упомянуть фильм Наказание - ставший в детстве инвалидом из-за врачебной ошибки его персонаж становится криминальным лидером (характер его прескверен настолько, что по сюжету он позирует скульптору для бюста Сатаны). Для исполнения роли безногого Близзарда Чейни использовал фальшивые культи и длиннополое пальто - почти весь фильм он передвигается по экрану на коленях - редкий пример преданности актерской профессии, самопожертвование и растворение в образе, редкое даже для всей истории кино - но совсем не редкое для карьеры Чейни. Сюжет полон неожиданных поворотов и сам фильм, вероятно, может считаться лучшей работой, которую сделал Чейни совместно с Уоллесом Уорсли.
Здесь же стоит сказать и о других коллаборациях Уорсли-Чейни - Туз червей 1921 года и Горбун из Собора Парижской Богоматери снятый в 1923, скорее, эксплуатируют актерский талант нашего героя. В первом случае нам показана не слишком строго выстроенная история о тайном обществе революционеров (возможно, один из первых фильмов, где можно различить страхи американцев перед коммунистической угрозой) - в общем и целом, смысловое ударение фильма все же смещается не на политику, а на историю о неразделенной любви. В Горбуне центр тяжести смещен на весьма водевильное изложение истории Феба и Эсмеральды, Квазимодо в исполнении Чейни задействован в качестве колоритного персонажа второго плана (что, конечно, коренным образом искажает замысел Гюго и разрушает всю структуру истории о влюбленном чудовище с золотым сердцем). В то же время стоит отметить, что сцена, в которой Квазимодо карабкается по стене собора, незабываема - и хотя бы из-за нее фильм заслуживает самого пристального внимания. Еще одна картина Уорсли, ранний образец science fiction - Обмен вслепую - утрачена, однако сохранившиеся материалы изданы Филиппом Райли в виде коллекции фотографий и титров.
|
|
|
Версия для печати
