Иван Денисов
Обычно супергероев мы ассоциируем с комиксами, их экранизациями или стилизациями под эти экранизации. Но супергерои попали под каток леволиберального конформизма.
Читать далее
|
|
|
|
|
6 июля 2007
ЛОЛА МОНТЕС (Lola Montèz) Макс Офюльс, 1955
Жак Лурселль
1955 – Франция-Германия (140 мин, сокращён до 110 мин) • Произв. Gamma-Films, Florida Films (Париж), Unionfilms (Мюнхен) • Режиссёр МАКС ОФЮЛЬС • Сцен. Жак Натансон, Аннетт Вадеман, Макс Офюльс (и Франц Гейгер для немецкой версии), по роману Сесиль Сен-Лоран «Необычайная жизнь Лолы Монтес» • Опер. Кристиан Матрас (Cinemascope, Eastmancolor) • В ролях Мартин Кароль (Мария Долорес Поррис-и-Монтес, называемая «Лола Монтес»), Питер Устинов (хозяин цирка), Энтон Уолбрук (король Людвиг I Баварский), Оскар Вернер (студент), Иван Дени (лейтенант Джеймс), Лиз Деламар (миссис Крежи), Анри Гизоль (Морис, кучер), Полетт Дюбо (его жена, служанка Лолы), Уилл Куодфлиг (Ференц Лист), Даниэль Мендай (капитан), Жан Галлан (секретарь барона).
Успешный или провальный, а вернее всего и тот, и другой сразу, Лола Монтес – один из последних фильмов (наряду с Босоногой графиней и Чувством), которому удалось вызвать оживлённые споры не по причинам, связанным с его сюжетом, содержанием, политическими, нравственными или религиозными убеждениями – но только лишь своими конструкцией и стилем. Этого достаточно, чтобы показать амбициозность и уникальность этой картины. В декабре 1955-го публика в кинотеатре «Мариньян» поднимает такой шум, что приходится вызвать полицию. Критика делится на два лагеря: «за» и «против». Тот, кто приходит на киностудию за фотографиями, слышит в ответ: «Вы осмеливаетесь просить фотографии из фильма, разорившего своего продюсера?». Год спустя после столь громкого провала (который, впрочем, будет забыт: многие здравомыслящие люди, особенно в США, считают сегодня, что фильм был встречен триумфальным успехом) в другом кинотеатре на Елисейских полях выходит в прокат новый монтаж фильма: сильно отличающийся от прежнего, более «логичный» и короткий, сделанный против воли автора. Естественно, он встречен не лучшим образом и очень быстро сходит с экрана. Затем постепенно фильм прокладывает себе дорогу в киноклубах и репертуарных кинотеатрах и в 1968 году выходит в прокат в первозданном виде. На этот раз его почти единодушно приветствуют, называя шедевром.
Несомненно, Офюльс решился на риск, связанный с созданием Лолы Монтес, думая о загадочном коммерческом успехе Карусели. Ему так хорошо удался аттракцион. Почему бы не взяться за цирковой манеж? Фильм строится на парадоксах, на контрастах, составляющих необычный и хрупкий фундамент. Это песня во славу зрелища, показанного через самые презренные и отвратительные, по мнению автора, его качества: публичность, эксгибиционизм. Песня во славу жизни и движения, показанные через воспоминания уставшей, измотанной героини на грани агонии. Лола Монтес представляет собою высшую точку офюльсовского барокко, триумф стиля над драматургическим содержанием. В этом смысле лучшее в фильме – цирковые сцены, пышущие изобилием, почти болезненной пластической теснотой на фоне тёмной пропасти кулис. В остальном же изобилуют недостатки. Выбор Мартин Кароль почти катастрофичен: она не перевоплощается в свою героиню ни на одну минуту, ни в одной сцене фильма. Метафизический символизм циркового представления (использующего, в том числе, картины Страшного суда, Ада, фальшивого судилища общественного мнения) не находит достаточно яркого дополнения в сценах из прошлого: над каждой из них (кроме баварского эпизода) висит груз академичности и даже фальши. Французский дубляж некоторых важных персонажей (как, например, Энтона Уолбрука) ничего не меняет к лучшему, несмотря на то, что превосходные диалоги и качество звукового сопровождения поддерживают единство между цирковыми сценами и флэшбеками.
С прошествием времени самым незабываемым элементом фильма оказывается персонаж Устинова, а сам Устинов превращается в подлинную звезду этой картины. Вся парадоксальность, переменчивость и двойственность фильма находят в нём окончательное воплощение, расцветают и наполняются новыми смыслами. Эксплуатируя Лолу, он становится для неё секундантом, глашатаем, товарищем по несчастью и, конечно же, самым верным любовником. Офюльс рисует с его помощью портрет художника, строящего своё творчество и финансовое благополучие на чужом несчастии и в итоге превращающего это несчастье в судьбу и придающего ему значение вечности.
Поклонники фильма (один из наиболее фанатичных, Клод Бейли, дошёл до того, что назвал шатёр цирка «Мамонт» «куполом Сикстинской капеллы современного кинематографа» - «Макс Офюльс», Seghers, 1963) пожелали увидеть в нём завещание Офюльса. Но, быть может, только его преждевременная смерть заставляет вообще говорить о завещании? В Лоле Монтес Офюльс впервые использует цвет и широкоэкранный формат, и поэтому фильм можно расценивать скорее как вступление в новый период творчества, которому, увы, не суждено было развиться и элементы которого режиссёр, несомненно, смог бы освоить в большем совершенстве. Осталась лишь волнующая и интригующая нас вычурная и нестройная конструкция, незавершённость, перенасыщенность и запутанная беспорядочность фильма, чьё тематическое и визуальное богатство следуют, каждое своей дорогой, к загадочному апофеозу, который зритель может только представить в своём воображении – ему не дано воплотиться на экране со всей очевидностью, как в Карусели, Мадам де… и Удовольствии.
БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в журнале “L’Avant-Scène”, № 88 (1969).
|
|
|
Версия для печати
