Первый фильм Мейко Кадзи для «Тоэй», “Silver butterfly”/”Gincho wataridori” 1972 года. Найденный на «Никкацу» образ Кадзи-мстительницы (скажем спасибо Теруо Ишии за «Татуированную фехтовальщицу») на новой студии было доверено осваивать Кадзухико Ямагути, только что закончившему удачную серию «Глава женской банды».
Нами (Кадзи) – девушка с бурным прошлым в составе преступной группы выходит из тюрьмы, куда попала за убийство якудза. В планах у неё обжиться на Гинзе и помочь овдовевшей из-за Нами женщине. У той, однако, оказываются свои проблемы с якудза, так что Нами приходится вспоминать то самое бурное прошлое сначала с кием в руках на подпольном бильярдном турнире, а потом и с катаной, в финальной схватке с негодяями.
Ямагути следует сюжетной схеме фильмов серии «Глава женской банды», но иной акцент этой схеме придаёт. Точнее, придаёт его всё-таки Кадзи (о чём ниже), но постановщик её в том содействует, а заодно собственный профессионализм демонстрирует. Любовь Ямагути к эффектному , зрелищному кинематографу поп-артовской яркости и его мастерство в игре с цветом и светом особенно проявляются в кульминационных сценах бильярдного турнира (там же и поклон в сторону США : игра проходит под постером к «Ловкачу» Россена) и дуэли на мечах. Но я бы ещё один эпизод выделил, точно между этими двумя : дождливой ночью по залитой неоном Гинзе под заглавную песню в своём исполнении облачённая в кимоно Кадзи идёт убивать злодеев с зонтом в одной руке и катаной в другой. Для меня это и есть красота кино в дистиллированном виде.
Кадзи бесспорно солирует в фильме, оттесняя хороших актёров Тацуо Умемийя и Цунехико Ватасе на второй план. С первых же кадров она завладевает зрительским вниманием и не отпускает его до конца (впрочем, это про любую её роль можно сказать). И именно она развивает новый образ женщины-героини якудза эйга, отличный от прежнего, персонифицированного в героинях Дзюнко Фудзи или Рейко Ошида. Благо последняя играла в «Главе женской банды», то с ней в первую очередь сравнение и напрашивается.
Талантливая красавица Ошида играла обычно милую, добрую и общительную “girl next door”, которой хотелось спокойно жить среди друзей и подруг, не влезая ни в какие разборки. Необходимость браться за оружие и разбираться с мерзавцами, вспоминая былое, должна была восприниматься драмой и жестокой несправедливостью. Другое дело Кадзи. Её героиня – нелюдимая одиночка, которой неуютно именно в «мирной» жизни среди дур-официанток и мелких мошенников. Её место – среди врагов, на головы которых она и обрушивает возмездие. Впору вспомнить монолог тарантиновского Билла о сущности мисс Киддо. Он тогда сравнивал её с Суперменом из комиксов, но, полагаю, что известный фанат Кадзи Тарантино и образ любимой актрисы держал при написании монолога в памяти.
Именно этот образ придаёт иное звучание выражению «ангельская красота», напоминая, что среди ангелов встречаются ангелы-истребители, а красота – убивает. И именно этот образ будут доводить до совершенства позже сотрудничавшие с Кадзи Шунья Ито и Тошийя Фудзита.
А успех «Серебряной бабочки» быстро вызвал к жизни «Серебряную бабочку 2». Увы, пока не видел, но на постере Кадзи, как положено, сногсшибательна. Под оным я по традиции эти строки и сочиняю.
Версия для печати
