Если учесть, что темой нынешнего фестиваля 2morrow стали "Исповедь. Свидетельства. Дневники", то лучшей фигуры для ретроспективы, чем
Андрей Смирнов, и не придумать. Исповедь, конечно, под вопросом, но вот свидетельства и дневники ("его жены", например) – в самую точку.
Из всех носителей титула "живой классик" Смирнов снял меньше всех (столько же, сколько Герман – четыре полнометражных фильма плюс один короткий метр и один документальный проект). И на классика, забронзовевшего, имеющего свой канонический образ, похож тоже меньше всех. Его вовсе нет в массовом сознании – рядовой зритель не идентифицирует его как автора. Но так даже лучше. Просто по причине того, что сам по себе ни в какие рамки Смирнов не вписывается. Из любого контекста его фильмы вываливаются, стоят в любой тенденции особняком.
Белорусский вокзал - самый странный фильм к 9 мая (и единственный, чье действие происходит не во время войны). Самый странный советский фильм о любви –
Осень, который советская пресса на свою голову заклеймила чуть ли не как порнографию.
Верой и правдой - крайне необычная производственная драма. Наконец, реабилитирующая советский жанр киноромана картина
Жила-была одна баба. Это не говоря уже о вовсе разрывающем шаблон историко-революционного кино
Ангеле, в котором персонаж Николая Губенко выкрикивал вовсе непотребную формулу: "Мы ж простые православные пролетарии!"
