Так или иначе, все работы Смирнова основаны именно на памяти – старой, злой, занудной, назойливой, не дающей спать. Его фильмы всегда так или иначе обращены в прошлое, его герои залетают в современность из дня не вчерашнего даже, а прошлой недели. Так было уже начиная с
Ангела, где на Ноевом ковчеге советского паровоза оказывались не столько строители нового мира, сколько осколки старого: недобиток, "сумневающийся", кто угодно – только красноармеец в этой толпе оказывается в одиночестве, аутсайдером.
В
Белорусском вокзале военное прошлое просыпалось в советских обывателях (хотя оно просыпается в каждом советском фильме – то Семен Семеныч Горбунков обронит нелепое "с войны боевого не держал", то директор детсада в облике Доцента ляпнет что-то про битву под Курском, а в его столе обнаружатся бряцающие ордена) и оказывалось последним и единственным, что давало им силы жить, самым заветным.
Даже любовники из
Осени - родом из прошлого, из общего детства. И юность их как будто не отпускает, они к ней прикованы, заворожены иллюзией возможности ее возвращения, все их настоящее построено на этой иллюзии. И завороженность способна разнести в щепки все вокруг. Опустошает. Уничтожает и выматывает.
Правда, особняком в этой цепочке, в фильмографии Смирнова, стоит снятый в середине нулевых к юбилею русского парламентаризма документальный сериал
Свобода по-русски, в котором Юрий Шевчук (потом в той же
Бабе будет его выход в небольшой роли), бродя по Таврическому дворцу, размышлял, как воля может существовать в дикой Росии. Ответа так и не получилось.
Баба его как раз дала – воля есть, но она неотделима от трагедии, всегда идет с ней рука об руку.
В
Бабе же, снятой после тридцатилетнего перерыва, все главные лейтмотивы и настроения смирновских фильмов суммируются, им подводится итог и дается вторая жизнь. Апелляция к литературе – Лескову, Чехову, но в первую очередь, к сыгранному Смирновым в фильме Учителя Бунину; обращенность в прошлое. И высказывание о нем, поиски утраченного времени итожатся:
Баба - это картина погибшего мира, словно Китеж, ушедшего под воду навсегда вместе со всеми своими страданиями, страстями, любовями и воспоминаниями. Если воспринимать всю фильмографию Смирнова как логическую цепочку – это вполне отчетливый ее финал. Прошлое исчезло. Его мир погиб, сгинул.