Удивительная лента. Сегодня она воспринимается как внятная, просчитанная аллюзия на те события, которые происходили в реальности. Здесь впервые осмыслена романтическая утопия, которой грезили шестидесятники, - та, что в итоге напоролась на каменную стену, упавшую на весь советский мир после чехословацких событий 68-го. И это был конец свободы.
Фон Триер велик. Велик до такой степени, что вблизи даже не видишь этого. Если ветку ему и не дадут, то это будет обман во спасение, сладкая ложь ради того, чтобы кинематограф не кончился еще до Апокалипсиса.
Основная эмоция во время просмотра Меланхолии - недоумение. Фильм начинается последовательностью эффектных, но грубых видеоартовых зарисовок в духе Женщин без мужчин Ширин Нешат. Недоумение. Начинаешь думать про то, что центроповский тэглайн "Красивый фильм о конце света" - медвежья услуга пиарщиков на манер "Великий фильм о великой войне". Видеоарт быстро сменяется вполне аутентичной, почти в духе "Догмы" свадьбой, местами даже смешной. Невеста в свадебном платье (Кирстен Данст) цинично трахает случайного персонажа на поле для гольфа. Недоумение. Шарлотта Рэмплинг в роли матери невесты прекрасна, Стеллан Скарсгард в роли тамады пережимает как всегда, Кирстен Данст как всегда дуб дубом. Зачем Триер снимает Торжество 2, да еще и слабее оригинала?
Она свои венки
Повесить думала на ветках ивы,
Но ветвь сломилась. В плачущий поток
С цветами бедная упала. Платье,
Широко распустившись по воде,
Ее держало, как русалку
