"...кинокомедии безнадёжно изломали российскую душу. Вытеснив из этой души всё героическое и наполнив её только обывательским", - считает пламенный Эдуард Лимонов. Отечественное кино, по его мнению, "в 60-е и 70-е /.../ совершило негативную, преступную работу, очаровав русского человека подлейшей /.../ троицей алкашей /.../ - внедрив тем самым /.../ социальную моду на упадочный тип дегенерата. Не Базаров, не Рахметов, но дегенераты Никулин, Вицын, Моргунов - вот кто был героями нашего времени. /.../ И сколько нужно будет потратить сил нации, чтобы устранить ущерб, нанесённый этими ублюдками - экранными типажами" (
Эдуард Лимонов. Контрольный выстрел - "Ультра.Культура", 2003, С. 252-253).
Странно, конечно, что столь догматичная идея об искусстве, обязанном поставлять народу "правильные" образцы для подражания, посетила вдруг вольнолюбивого Лимонова. К тому же знанием отечественного кино и лучшие наши литераторы не блещут, уверенно и с невероятным апломбом делая свои размашистые умозаключения об этом неведомом им явлении на основании пары отроческих впечатлений да каких-то бессвязных отрывков, увиденных сквозь дрёму "по ящику". Но Лимонов, "попадая пальцем в небо", касается проблемы, без решения которой развитие комедии сегодня у нас действительно не вытанцовывается. Это, разумеется, не способ фабрикации "экранных типажей" в качестве назидательных примеров, а пути создания образа именно положительного комедийного героя, который стал бы для народа "своим".
Открытием и центром комической ленты Запада была "маска" постоянного и... глубоко положительного комедийного героя - казалось, что в 20-е нечто подобное вот-вот возникнет и в Советском Союзе. Но не сложилось, и вовсе не из-за нехватки талантов. Главный герой американской "комической", будь то бродяжка
Чаплина или меланхоличный философ Китона, был одинок и стоически оборонялся против враждебного ему мира. Согласно же догматам официозной пропаганды, советская реальность никак не могла быть враждебной нормальному человеку - она была прекрасной по определению, а одиноким и неприкаянным в ней мог ощущать себя разве что отщепенец или отъявленный враг, словом - герой сугубо... отрицательный.
Эти идейные ограничения мешали созданию "положительной" маски героя отечественной комедии. Если герои Чаплина или Китона сражались с несовершенным мироустройством, то с чем прикажете бороться персонажу, внутренне слившемуся с замечательной советской реальностью и ощущающему за собой всю её силу? На борьбе с "отдельными недостатками" высокую комедию не выстроишь.
