Никто, пожалуй, не станет отрицать, что документальное кино сегодня вызывает особый интерес среди профессиональной критики и элитарной части аудитории в России. В этом внимательном, почтительном отношении есть нечто и извиняющееся за то, что так долго документалистику считали периферией киноискусства, не находили нужным знакомиться с ней близко; и какое-то особое выражение добродушной снисходительности старших братьев по отношению к младшим: дескать, наше дело серьезней, но давайте, так уж и быть, глянем, чем вы тут занимаетесь. Поверьте, нам вправду интересно! Эти два вектора отчетливо видны и в освещении фестивалей документального кино, и в создании ниш для проката документалистики. Вместе с тем, пока документальное кино остается мало и плохо интерпретируемым. Даже серьезные критики требуют от него как бы замены телевидению: оно должно информировать и просвещать, сообщать всю неприглядную правду о нашей действительности. Об эстетике документального кино говорится мало, равно как и о том, насколько документальна та действительность, которую мы в результате видим на экране.
Некоторые изменения начинают происходить, но процесс явно затягивается. Понемногу нам подвозят классику и современные образцы зарубежного документального кино. Выходит переводная литература, переиздаются и пишутся русские книги. Дискурс усложняется, становится все более интересным. Одним из проявлений подобных изменений можно считать авторскую программу президента ФИПРЕССИ Андрея Плахова "Летняя эйфория" на "Кинотавре". Составленная в этот раз таким образом, чтобы продемонстрировать условность грани между документальным кино и документализмом, она фактически заменила собой конкурс неигрового кино, который в Сочи всегда существовал словно на отшибе. На сеансы неигровых картин, которые показывали днем, когда все лежат на пляже, ходило по несколько зрителей, что превращало всю программу в необязательный довесок к основному и короткометражному конкурсам. За всю историю "Кинотавра" неигровые картины лишь несколько раз попадали в общий конкурс, и каждый раз общественность реагировала на них настороженно. Теперь программу отменили, и переживать из-за этого никто не будет. То, что предлагает Андрей Плахов, - это не столько ее альтернатива, сколько предложение задуматься о том, что такое документальность и документализм.
Читать далее
