Мое кино, полагаете вы, литературно: то, что я говорю в фильмах, я мог бы сказать в романе. Да, но надо знать, что́ я говорю. Речь моих персонажей - не обязательно речь моего фильма.
В Историях у меня есть, конечно, литературная подоплека, романная основа, подготовленная заранее, которая могла бы стать материалом для развития на бумаге и действительно порой становится им - в виде "закадрового текста". Но ни этот текст, ни текст диалогов не суть мой фильм: они - те вещи, которые я снимаю наравне с пейзажами, лицами, поступками, жестами. И когда вы говорите, что слово - нечистая стихия, я перестаю понимать вашу мысль: оно, совсем как изображение, - часть той жизни, которую я снимаю.
То, что я "говорю", я говорю не словами. Говорю и не изображениями, да не обидятся все приверженцы чистого кино, намеренного "говорить" своими кадрами, как глухонемой - руками. По сути, я не говорю, я показываю. Показываю людей, действующих и говорящих. Вот все, что я умею делать; но в этом мое подлинное намерение. Все прочее - пускай! - литература.
Читать далее
