Синематека - форум - ОБЗОРЫ - История болезни. 115 лет со дня рождения Абрама Роома

ОБЗОРЫ

Дегероизация в американском кино XXI века
Иван Денисов

Обычно супергероев мы ассоциируем с комиксами, их экранизациями или стилизациями под эти экранизации. Но супергерои попали под каток леволиберального конформизма.

Ян Левченко

История болезни. 115 лет со дня рождения Абрама Роома

28 июня 2009, 13-34

Абрам Матвеевич Роом

Лишь один период в истории отечественного кино можно считать конвертируемым, то есть признанным за пределами внутреннего рынка. В 1920-е годы мир ждал от советской республики нового слова в искусстве – трудно ждать иного от первой в истории успешной революции. Сергей Эйзенштейн уподоблял себя, Всеволода Пудовкина и Александра Довженко "титанам Возрождения", без ложной скромности проводя соответственные параллели с Леонардо, Рафаэлем и Микеланджело. Эта наглость легко сходила ему с рук. Три богатыря раннего советского кино (комиссары назвали бы их "ревтройкой") навечно замерли на полке торгсина рядом с лубочными матрешками и водкой "Столичная". Весь мир знает, что был такой Броненосец Потемкин – не корабль, а страшный фильм какого-то безумного русского. Мать и Земля известны меньше, их видели только специалисты, но имена создателей на слуху. И есть еще одна картина, широко известная исключительно по названию. В США как Bed and Sofa (Кровать и диван). У нас – как Третья Мещанская, реже – как Любовь втроем (официальный подзаголовок). Абрам Роом – единственный режиссер 1920-х, чье творчество известно не меньше, чем фильмы, снятые триумвиратом революции.

Свой первый фильм Роом сделал в 1926 г, последний – в 1971 г. Он прожил 82 года – жизнь сравнительно долгую для издерганного, то поносимого, то возносимого советского художника. На каждое десятилетие его профессиональной деятельности приходится, по крайней мере, один значительный фильм, знаменующий разрыв с прежними приемами и прежней жизнью, прошлым во всех его проявлениях. При всей архаичности его поздних работ они тоже сняты так, будто режиссер пережил амнезию. Их трогательная похожесть на вместе взятых Герасимова, Ромма, Хейфица и Юткевича, "на собаку водолаза и на всех овчарок сразу" косвенно свидетельствует об этом. Кино без выраженного режиссерского почерка, но предельно собранное, крепкое, уверенное. В профессии Роом шел по пути планомерного вычеркивания своей индивидуальности, поскольку очень рано понял, что в этой стране она ему, скорее, повредит. Причем физически. Но индивидуальность только и делала, что давала о себе знать.