Манола Даргис, The New York Times 

Древо жизни – личная, импрессионистская работа – прекрасная, странная, небезупречная. Действие выражено, главным образом, фрагментированными, ретроспективными кадрами, в которых жизнь отдельного человека переплетается с зарождением и развитием вселенной. Малика интересует начало (или Начало), где туманный водоворот, булькающая лава и огненные взрывы уступают место метеору, поражающему планету (видимо, Землю). К этому космическому вторжению Малик отважно присоединяет изображение живота беременной женщины. И дело не столько в том, что режиссер визуально объединяет оплодотворенную космическими стихиями планету и ожидающую ребенка женщину (запуская в движение устойчивый мотив Матери-Земли), сколько в серьезности и прямоте, с которыми он это делает.

Этот фильм – подтверждение веры Малика в способность кинематографического изображения выразить возвышенное и, возможно, также веры в способность зрителя встретить его фильм с необходимой тому серьезностью.

Тодд Маккарти, The Hollywood Reporter 

Фильм развивается не как стройное драматургически выверенное повествование с четко очерченными характерами, но больше как симфоническое произведение с несколькими ключевыми темами – экспрессию рождают всплески природных стихий и человеческих эмоций. Возможно, музыка играет здесь более важную роль, чем слова (иногда появляется закадровый голос, но диалоги между героями сведены к минимуму). Грандиозный саундтрек, составленный главным образом из фрагментов классической музыки – Бах, Брамс, Берлиоз, Малер, Хольст, – и авторских композиций Александра Депла представлен тем способом, что был характерен для работ Стэнли Кубрика. Действительно, упоминание Кубрика неизбежно, потому что Древо жизни просто предназначено для бесконечных сравнений с Космической одиссеей.

Джеффри Макнэбу, Independent 

Малик кажется столь же заинтересованным миром природы, как и человеческими особями. Он ведет хронику ключевых событий жизни трех братьев со склонностью антрополога (момент, когда ребенок начинает узнавать себя в зеркале или когда Джек крадет пеньюар матери и хоронит его у реки).

Основное действие разворачивается в 1950-х в небольшом американском городке, но Малик избегает примет времени. Семейство О'Брайен живет практически по-спартански. Они не смотрят телевизор. В их мире нет места Элвису Пресли, Марлону Брандо и молодежным волнениям. Они не охвачены потребительской лихорадкой.

Фильм сторонится юмора и иронии. Здесь нет клишированного изображения бродящей соками юности и "обязательных выпускных" из колледжа.

Сукдев Санди, The Telegraph 

Безусловно, это самая сильная работа в карьере Брэд Питта, но самый слабый фильм в творчестве самого Малика.

Малик создает честолюбивые, требующие времени для осмысления картины. Они особенно неподходящи для той шумихи и скоропалительных оценок, характерных для фестивалей. Однако эта картина, на мой взгляд, напоминает пародию ненавистника Малика на самого Малика. Перегруженная космическими и топографическими видами, которые неуклюже соединены с усердно воссозданными, но лишенными какой-либо исключительности описаниями эмоционально-репрессивной жизни в маленьком американском городке 1950-х.

Эрик Кон, IndieWire 

Этот фильм - безусловно, донкихотский, - иногда перегибает с оригинальностями, но все же их недостаточно, чтобы разрушить общее впечатление. Малик сосредотачивается на мимолетных беседах и воспоминаниях, нежели на линейном рассказывании истории. С первый кадров и до финала в Древе жизни рассматриваются проблемы существования и страдания на библейском уровне, причем религиозные черты, присущие картине, являются надконфессиональными.