Иван Кислый
Неполным будет утверждение, что в Аире Вайда виртуозно соединил литературную основу с документалистикой. Нет, более того: он поставил под вопрос сосуществование жизни и кинематографа. Вайда спрашивает: перестает ли жизнь, заснятая на пленку, быть жизнью? И дает вполне однозначный ответ.
Читать далее
|
|
|
|
|
15 мая 2011
Алексей Гуськов
 Наконец-то в Канне становится веселее. В главном конкурсе прошли показы сразу трех достойных фильмов, и если от братьев Дарденн пустой халтуры не ждешь по определению, то совершенно различные по харакетру комедии Примечание Йосефа Седара и Артист Мишеля Хазанавичюса - это действительно приятные сюрпризы.
Главный герой Артиста, гордая и самовлюбленная звезда голливудского немого кино Джордж Валентин (Жан Дюжарден), с презрением встречает переход на звук, и, как следствие, стремительно опускается на дно жизни. Отказываясь поверить в смерть привычного кино, он на свои деньги и с собой в главной роли снимает немой приключенческий шедевр, который никому не нужен, теряет состояние, жену, связи, пьет до белой горячки, продает все имущество, и обязательно погиб бы, если б не сообразительная и верная собачка (близкий экстерьерно-интеллектуальный аналог играл столь же важную роль в Маске с Джимом Керри) и Пеппи Миллер. Пеппи - влюбленная в Валентина поклонница времен немого успеха, случайно попавшая на главную страницу Variety со своим героем. Вдохновленная нечаянным соприкосновением с миром кино, она идет на пробы и на волне перемен успешно выезжает на вершину голливудских холмов. Сказка была бы невозможна, если бы новая звезда забыла свою старую любовь. Звучит не очень?
В прошлом году Ирландский маршрут Кена Лоуча был добавлен в конкурс в последний момент и вроде бы даже без ведома самого Лоуча. Главная программа фестиваля выглядела блекло, и громкое имя заслуженного режиссера ей было необходимо для поддержания пошатнувшегося престижа. В этом году организаторам загодя удалось подготовить меню, от одного взгяда на которое безудержно текут слюни (на деле, правда, холодные закуски подкачали). Киноэксцентрика - жанр на любителя, и расширение конкурса за неделю до старта фестиваля за счет немой комедии Мишеля Хазанавичюса (в предыстории - две глуповатые пародии на фильмы про Бонда) удивило почти всех. Но оно того действительно стоило!
 Артист - не то чтобы очень смешной, но ироничный и одновременно нежный оммаж тому кино, которое уже не вернуть. Черно-белый, практически немой (голоса Валентина мы так и не услышим), повторяющий эстетику экранного времени даже узким форматом кадра, и, несмотря на трагичность положения главного героя, легкий и лиричный фильм покорил, кажется, всех. В фильмах про агента OSS 117 гримасы безмозглого героя Жана Дюжардена раздражали так же, как гэги, участником которых Хазанавичюс его делал, но в Артисте и то, и другое вдруг находит предназначенное им место. Нельзя не обратить внимание, что эпоха немого кино - это, похоже, и место Хазанавичюса как режиссера (хотя в эпизоде кошмарного сна он дает Клузо, а в беспомощном буйстве никому ненужного актера - Уэллса), и что во второй раз такой фокус повторить нельзя. И эта печаль постановщика ощущается непрерывно.
Примечание - совсем другая, почти обратная по построению комедия. В ней смех пробивается из полной серьезности персонажей, узнаваемой жизненности ситуаций, в которых они оказываются. В центре сюжета - невольное противостояние отца и сына Школьников. Оба посвятили свои жизни изучению Талмуда, но если отец Элизер - научный Дон Кихот, ради практически очевидного вывода десятилетиями маниакально ищущий малейшие различия в европейских списках древних еврейских текстов, то сын Уриэль - куда более открытый жизни техничный популяризатор и востребованный преподаватель.
Пресс-кит фильма на три четверти посвящен объяснению того, что есть для Израиля изучение священных текстов, насколько серьезны требования к тем, кто решил взяться за этот нелегкий труд, и как престижен государственный Приз Израиля, в одной из категорий вручаемый как раз за историческую работу с Талмудом. К счастью, чтобы насладиться фильмом, вся эта познавательная вводная информация не нужна совсем.
Уже существующее взаимное недовольство между двумя родственными профессорами-историками начинает плескать через край, когда отец после 16-ти лет безрезультатного выдвижения наконец-то получает заветный Приз Израиля. Как вскоре выяснится, по ошибке - награда предназначалась сыну.
Заочно, наверное, трудно поверить, что филологическая комедия (даже жанр невероятный) может быть настолько бодрой, плотной, визуально по-хорошему жирной. Довлеющая научная ортодоксальность отца большого, но не дружного еврейского семейства выдавливает брызги смеха из каждой ситуации абсолютно драматичной по сути своей истории. Взаимодействие сюжета со множеством тонких деталей, изображения, интенсивно работающих со зрителем звука и спецэффектов искрит и влечет за собой.
Единственное "но" - вольно или невольно Йосеф Седар заимствует яркий повествовательный подход у Паоло Соррентино, чьему фильму Должно быть здесь еще только предстоит ворваться в умы и сердца фестивальной публики. Заметно, что для Седара выход в незнакомое нарративное пространство не стал легкой прогулкой. В начале фильма он перебарщивает с образной насыщенностью, потом успешно восстанавливает баланс составляющих картины, и в конце выдает отличный "хореографический" (как сам его называет) эпизод, в котором звучащие с экрана слова оказываются второстепенны по отношению к заложенным в лица, обстоятельства и темп монтажа чувствам. Комедия здесь уходит совсем, и постфактум этот ход кажется единственно верным, чтобы поставить твердую точку в рассказе - именно этого, между прочим, Соррентино часто не хватает.
О дарденновском Мальчике на велосепиде много говорить не хочется. В первую очередь потому, что как Аллен - это всегда Аллен, Дарденны - это всегда Дарденны. Как уже неоднократно бывало в их фильмографии, в центре рассказываемой истории находится неблагополучный мальчик, которого приручают или эксплуатируют взрослые. Храбрый рыжий пострел, на месяц сданный в закрытую школу, рвется найти своего отца, который успел съехать из дома и сменить номер телефона. И ему, конечно, неведомо, что отца играет Жереми Ренье, за которым Дарденны давно закрепили образ бесчувственного чудовища. Появляется в фильме и другой регулярный участник дарденновских спектаклей из жизни на дне - Оливье Гурме, но лишь в минутном камео бармена.
Мальчик на велосепиде - предсказуемо крепкое кино, талант рассказчиков братья не утратили. Но с годами, и это было понятно уже по Молчанию Лорны, они начинают смягчаться. И остросоциальность уже не такая трущобная, и трясущаяся картинка уже не скребет глаза наждачной бумагой, и - главное - Дарденны явно впустили в свое кино надежду. Главному герою уже позволено иметь ангела-хранителя, который не предаст (случайно обретенная приемная "мать на выходные"), зло не уходит безнаказанным, и вообще это первый фильм братьев, на который можно пойти с девушкой без риска закрыть последующий совместный вечер в культурно-эмоциональном шоке. Не берусь судить, к лучшему ли это.
|
|
|
Версия для печати
