ПТА. Когда возникла эта идея? Когда вы писали Догвилль? Вы знали, что будет…

ЛФТ. Нет. Я его закончил, и мне очень понравилось, что получилось. Очень понравилась Николь, ну, или ее героиня понравилась, Грейс. Потому что она чуть более агрессивна, чуть более человечна, чем остальные герои, с которыми я когда-либо работал.

ПТА. Погодите, это из-за того, что она – более человечная героиня или более человечная актриса?

ЛФТ. [долгая пауза] Потому что она более человечная героиня и менее человечная актриса. Но мне очень понравилось переплетение Николь и Грейс. И я вдруг понял, что обязан идти с Грейс дальше, продолжить снимать в этом же ключе. Потому что постоянно изобретать что-то новое – очень-очень легко, но я чувствую, что это не совсем зрелый подход. Итак, если я действительно хотел что-то сказать этим фильмом, то понял, что должен подчеркнуть это, продолжив работу. Потому что, как мне кажется, есть два типа режиссеров: те, кто каждый раз задают новый стандарт, как Кубрик. И есть те, кто продолжают делать одни и те же вещи из раза в раз. Конечно, существует и нечто среднее, но мне почему-то кажется, что зрелый режиссер – это тот, кто делает одно и то же снова и снова, и снова.

ПТА. Через пару лет вы скажете что-нибудь совершенно другое.

ЛФТ. Позвольте мне вернуться к… Мне нравится нечеловеческая натура Николь. Не уверен, что "нечеловеческая" - это верное слово; знаю, оно звучит негативно, но это не то, что я на самом деле имею в виду. Она такая сверхзвезда, крайне дисциплинированная и обладающая высоким уровнем мастерства. И заставить такого масштаба величину слегка надломиться оказалось очень хорошей идеей. Еще ради результата мы попытались в каком-то смысле надломить и ее способность, и профессионализм, и желание работать – все очень хорошие качества. Она с радостью пошла на это. И все это не прошло зря.



BB: Она хочет расти.

ЛФТ. О, да, хочет – она очень, очень храбрая в этом смысле, какими и бывают хорошие актеры. Очень, очень храбрая. Ну, и потом у меня возникла идея продолжать и сделать три фильма, три фильма, действие которых происходило бы в Америке.

ПТА. Ларс, что мне сделать, чтобы вы приехали в Америку?

ЛФТ. Устроить во всей Европе ядерную зиму. [смеется]

ПТА. Хорошо, устрою. Я что угодно сделаю.

ЛФТ. Ну, послушайте, я же американец.

ПТА. В каком смысле?

ЛФТ. Я уже там. Я принимаю участие в американской жизни.

ПТА. [смеется] Неужели?

ЛФТ. Я точно знаю, как там. Примерно как здесь, ну, вы знаете, американцы были когда-то европейцами, или, во всяком случае, те, с кем я могу легко себя соотнести. И они, возможно, были не… Нет, не буду этого говорить.

ПТА. Говорите! Говорите! Продолжайте.

ЛФТ. Те, кто уехал в Америку, были далеко не самыми умными. [смеются] Нет, слушайте, сотрите это, пожалуйста. Есть куча историй о том, как люди ехали в Америку, потому что голодали. А в либеральном обществе совершенно нормально ехать туда, где ты не будешь голодать – в этом-то и вся идея, но людям по непонятной причине больше не позволяют этого делать. Теперь отправляться туда, где есть еда, больше не считается хорошей идеей. Америка тоже закрывает границы, так ведь? А когда-то это было важной частью американской идеи, как мне казалось: впустить всех. Интеграция в Дании – очень серьезное дело. Как только ты переезжаешь, тебя спрашивают: "Ты станешь датчанином?" - "Да, да, да, конечно". И тут же тебе стреляют в спину. И потом, чтобы интегрироваться, очень важно знать язык, традиции, убивать животных, не причиняя им боли, и так далее. Говорить людям, что они могут приехать навестить нас лишь в том случае, если выучат язык, это… Я вас умоляю! Это скандинавская модель – людей хотят интегрировать в общество, чтобы…

BB: Помочь им подняться.

ЛФТ. Совершенно верно. Но в этом столько самонадеянности! Я не был в Нью-Йорке, но мне очень нравится идея Чайнатауна и такого рода мест. Мне кажется, это блестящая идея. Хотя уверен, в Америке все далеко не так. Но я как-то чувствую, что в этом отчасти и состоит американская идея.