В 1957 году приехал из Ленинграда в Москву Григорий Козинцев. Он привез во ВГИК только что завершенный им фильм "Дон Кихот". На просмотр и встречу со знаменитым режиссером сбежались студенты всех факультетов. Мало того, что это была экранизация бессмертного романа Сервантеса, который в обстановке хрущевской "оттепели" обрел новую актуальность. Вместе с Козинцевым фильм создавали незаурядные мастера, собранные режиссером в съемочной группе: драматург Евгений Шварц, оператор Андрей Москвин, художник Натан Альтман и Евгений Еней, актеры Николай Черкасов, Юрий Толубеев, Серафима Бирман…
Одним из незабываемых воспоминаний об этой встрече остался рассказ Григория Михайловича о том, как он решался на "Дон Кихота" в ситуации, когда о съемках в Испании не могло быть и речи. Он говорил примерно следующее:
– Есть два способа представить Испанию на экране. Один – подчеркивать "чисто испанские" черты в обстановке, костюмах, характерах, с риском впасть в "оперную" испанщину, в стилизацию экзотики. Другой путь – искать то, что похоже в Испании на нас, что делает ее понятной, знакомой, близкой людям самых разных стран и времен. Ключ к постановке "Дон Кихота" у нас я нашел в тот момент, когда понял, что в центре испанской Ламанчи была гоголевская "миргородская" лужа, из которой рвался вдаль и ввысь "рыцарь бедный". Идеальный пейзаж суровой (вовсе не приторно-сладкой, томной или "страстно-роковой") Испании мы нашли в Крыму. А добавить точные национальные и исторические детали, чтобы все-таки не исчезла с экрана Испания, было делом нашего уважения к испанской культуре, эрудиции, труда, ну и, конечно, таланта…
… Экспонаты выставки из фондов Государственного центрального музея кино свидетельствуют о том, что российские кинематографисты в абсолютном большинстве своем руководствовались именно теми принципами, о которых говорил когда-то Козинцев.
И это не только замечательно точные и в то же время необыкновенно поэтичные эскизы Евгения Енея, благодаря которым ленфильмовский "Дон Кихот" завоевал признание во всем мире и, что особенно важно, в самой Испании.
Это лаконичные, достоверные и выразительные образы персонажей "Каменного гостя" А.С.Пушкина, нарисованные Нелли Фоминой для замечательной экранизации "маленьких трагедий", которую осуществил Михаил Швейцер на Мосфильме в 1957 году.
Это трогательные эскизы Виктора Юшина к картине Светланы Дружининой "Дульсинея Тобосская" по одноименной повести Александра Володина – "продолжению" романа Сервантеса с очень русской Дульсинеей-Натальей Гундаревой.
Конец XVI – начало XVII веков - это время экспансии Испанской империи в Старом и Новом Свете, эпоха деспотизма и в то же время расцвета литературы, живописи, театра на самом Пиринейском полуострове. Трагические страницы истории отразились в экспрессивных эскизах Алексея Пархоменко и Евгения Черняева в "Легенде о Тиле" Александра Алова и Владимира Наумова, создавших монументальный фильм по мотивам романа Шарля де Костера "Легенда о Тиле Уленшпигеле и Ламме Гудзаке…".
Они дополнены костюмами из приключенческого фильма Георгия Юнгвальда-Хилькевича "Сокровища кардинала Мазарини, или Возвращение мушкетёров" (по мотивам популярного романа Александра Дюма-отца): действие происходит во Франции, но в Европе уверенно господствовал испанский стиль в одеяниях высшего света…
Испания ХХ века нашла отклик во многих экранных произведениях нашего кино – и документального (достаточно вспомнить репортажные съемки Романа Кармена и фильм Эсфири Шуб), и игрового. На выставке представлены только два примера.
Испанские мотивы в перипетиях борьбы с фашизмом отразились в эскизах Марка Горелика к картине Вениамина Дормана "Земля, до востребования".
Особое место на выставке занимают рисунки Сергея Эйзенштейна (их оригиналы хранятся в Российском государственном архиве литературы и искусства).
Графический цикл "Бомбы" (1937) был реакцией на потрясение от зверской бомбардировки Герники – пролога Второй мировой войны.
Тогда же Сергей Михайлович задумал фильм о трагедии гражданской войны – "Spain", намереваясь снять в главных ролях свою ученицу, замечательную актрису Юдифь Глизер и великого американского актера и певца Поля Робсона. Увы, власти не разрешили ему эту картину – остались лишь наброски…
А в 1939 году Эйзенштейн нарисовал цикл "Террор". На некоторых листах он прибавил: "Испания". Но в этих рисунках отразилась не только трагедия Испанской республики, но и ужас от того, что происходило в самом Советском Союзе. Недаром других листах, которые видели только самые близкие ему люди, – восклицание по-русски: "Дайте волю!"…
…"Испания в сердце" - давний мотив, который не иссякает в русской культуре.
Наум Клейман
Версия для печати
