"То, что они украинцев и белорусов приглашали – это же фантастическая вещь, - говорит автор фильма Рыбак Оскус-Оол режиссер Алексей Демин. - Мы все время говорим об интеграции и о межнациональном общении – вот это оно и есть. И сколько получилось удачных работ: у Марины Карповой, Натальи Чернышевой, Степана Коваля, Ирины Кодюковой. Кино-то все замечательное. Мне бы хотелось, чтобы в таком проекте, если он возродится, принимало еще большее количество режиссеров и большее количество художественных руководителей-определителей, которые задавали бы стиль. Чтобы пестрота в стилях была ярче".

Разумеется, все это было бы возможно, если бы проект разогнался до тех оборотов и мощностей, о которых мечтал Татарский. Увы, этого не случилось. Интерес государства к Горе оказался вялым и нестабильным. Инвесторов привлечь не удалось. Да и зрительский спрос оказалось сложно вычислить.




Учитывая, что у проекта был очень слабый пиар, и по сей день не вполне понятно, насколько он востребован. Гора, как говорится, широко известна в узких кругах – то есть той публике, которая более-менее активна в своей культурной жизни. В то же время огромная часть населения страны не знакома с Горой вовсе или знакома мельком, поскольку у телевизора – основного средства связи кинематографа и населения – на Гору так и не нашлось толком времени. Был очень недолгий период, когда эпизоды показывались по Первому каналу днем в воскресенье, но очень скоро (по слухам, из-за договоренности со студией Disney) показы Горы были сдвинуты на 6 утра – то есть на такое время, когда вряд ли они могли собрать большую аудиторию. А потом пропали вовсе.

Другой проблемой продвижения стала пассивность руководства студии. В отличие от стандартных сериалов, раскрутка которых идет за счет пиара персонажей, Гора не имеет сквозных образов. Так что для нее не годятся стандартные технологии мерчендайзинга, позволяющие жить коммерческим проектам. Фантазия исчерпалась изданием лицензионных DVD, книжек и специальных наборов для лепки. Впрочем, и здесь никакого упорства студия и ее компании-партнеры не проявляли. Скудный кинопрокат проходил фактически без рекламной поддержки, DVD то и дело исчезали из продажи, а сайт студии и сегодня не содержит даже полного перечня эпизодов, уж не говоря о занимательных подробностях, которыми можно было заполнить сотни Интернет-страничек.

То, что продвижение проекта идет очень трудно, было заметно еще при жизни Татарского. Однако тогда была надежда на то, что фонтанирующий гений Александра Михайловича пробьет плотину, и вот-вот к проекту придет ошеломительный и повсеместный успех. Надежды рухнули после смерти Татарского в июле 2007-го. За два года, на которые пришлись и перебои с госфинансированием, и мировой финансовый кризис, студия из процветающей организации превратилась в собственную тень. Многие режиссеры нашли новую работу, коридоры опустели, пошли разговоры о том, чтобы сдавать помещения "Пилота" в аренду.

Окончательным ударом стал отказ государства продолжать поддерживать Гору деньгами.

Мы живем в России 

Одним из обвинений, предъявляемых Горе, был упрек в конъюнктурности проекта, в воспевании государственности и в том, что наша незадачливая страна изображается здесь как райский край.

"Многие журналисты обвиняли Сашу в конъюнктуре, - вспоминает Алина Татарская. - Но он этого и не скрывал. Это здоровая конъюнктура - призыв любить и уважать свою Родину, а не ее правтельство, заметьте. Много разговоров было по поводу заставки с гербом и флагом. Чтобы убавить пафосность как раз и был выбран в качестве материала пластилин - такой легкий, игривый и несерьезный. Зато после сериала дети безошибочно узнают герб, флаг, знают, что Россия - самая большая страна в мире. Когда моего Мишу спрашивают, где он живет, он говорит "в России"".

Можно, конечно, говорить о конъюнктуре, но нужно понимать и то, что режиссеры "Пилота" не имеют ни малейших иллюзий относительно места, где они живут и снимают кино. Все они очень хорошо на собственной шкуре испытали, что значит "жить в России".