Любопытное наблюдение: про сенатора Маккарти знают почти все. А про сенатора К. Эстеса Кифовера почти никто. Впору заподозрить заговор антиамериканских сил. Между тем для США 50-х и для нашей темы Кифовер фигура ничуть не менее значительная. Его деятельность по борьбе с организованной преступностью заставила американские спецслужбы заняться и собственными бандитами, а не только "красными". Общеизвестная аксиома – чрезмерная увлечённость правоохранительных органов оппозиционными деятелями способствует развитию криминала. И вскрытые комиссией Кифовера факты о коррупции, взаимосвязи мафии, полиции и политики всколыхнули общество куда больше, чем действия Маккарти с компанией.

"Нуары" 50-х о всесилии организованной преступности – пик жанра "кино о заговорах". Малые бюджеты, отсутствие звёзд и внимание к сюжету, атмосфере и нагнетанию напряжения, талант создателей - всем этим характеризуются Город-пленник Роберта Уайза (1952), История Феникс-сити Фила Карлсона (1955) и шедевр Фуллера Преступный мир США (1961). Организованная преступность в них куда страшнее шпионов и предателей. Она проникает всюду, пугающе всесильна и кажется почти непобедимой. Что же до криминальных лент о мафии 50-х, то именно их влияние на еврокрайм, якудза эйга и дальнейшие американские же полицейско-ганстерские ленты или конспирологические триллеры наиболее велико.

В начале 60-х новыми версиями теорий заговоров обратил на себя внимание Джон Франкенхаймер. Маньчжурский кандидат (1962) о запрограммированном на убийство ветеране корейской войны в равной степени воспринимался как триллер и сатира на американские политические интриги, где правые и левые оказываются почти неотличимыми. Семь дней в мае (1964) – история о заговоре военных с целью сместить слишком мирного президента. Фильмы добротные, но режиссёрам 50-х Франкенхаймер, по моему убеждению, уступает. Зловещего напряжения, свойственного лучшим лентам Фуллера или Уайза, у него нет.


Но и в целом мрачность "нуаров" 50-х всё ощутимее вытеснялась игривостью шпионских экшн-комедий. За это спасибо британцам и "бондиане". Кинозаговоры стали глобальными, а возглавляли их теперь всё больше условные мегаломаньяки, которым противостояли бравые и непобедимые суперагенты, а решались картины преимущественно в броской, поп-артовской манере. Трюки, ухищрения художников-декораторов и визуальные эффекты преобладали над нагнетанием параноидальных настроений. В качестве примеров сошлюсь на дилогию Наш человек Флинт Дэниэла Мэнна (1966) и Подобно Флинту Гордона Дагласа (1967) или тетралогию о бравом шпионе Мэтте Хелме, начатую Заставляющими умолкнуть Фила Карлсона (1966). Следует отметить, что здесь американцы проиграли британцам – европейские шпионские ленты той поры получались более остроумными и изобретательными.

Коммунистические шпионы на экране 60-х тоже мелькали, но уже не казались такими зловещими, как раньше. В Мегере (1968) весёлого циника Расса Майера "красный" заговорщик появляется, только чтобы стать жертвой сексуально ненасытной "всеамериканской" героини.

Когда игривые 60-е подошли к концу, началась пора отрезвления. 60-е приобрели сомнительную славу шумной вечеринки: вроде всем было весело, но почему, никто не может толком объяснить – похмелье мешает. А между тем якобы мирные хиппи оказались убийцами, бунтари – террористами, ряд политических убийств свел на нет идеалистические настроения. Власти тоже отличились со знаком "минус": попытки свергнуть кубинского лидера Кастро провалились, действия по противостоянию коммунистическому влиянию в Азии вылились в затянувшуюся и непопулярную вьетнамскую войну, а после уотергейтского скандала правительство утратило остатки доверия. Странным образом повторялась ситуация двадцатилетней давности: паранойя и заговоры снова стали модными, только вот организаторами их оказались уже не коммунисты или мафия, а свои спецслужбы или загадочные организации, готовые на любые преступления. Самыми показательными примерами конспирологических триллеров той поры можно назвать Параллакс Элана Дж. Пэкьюлы 1974 года и Принцип домино Стэнли Креймера 1977 года (истории как раз о всесильных организаторах политических убийств), Три дня Кондора Сидни Поллака 1975 (здесь источником коварных злодейств оказывается ЦРУ), Козерог Один Питера Хайэмса 1978 года или Ангар 18 Джеймса Конуэя 1980 года (спецслужбы скрывают заговоры, связанные с космосом).