В Санкт-Петербурге завершился двадцатый по счету фестиваль класса А "Послание к человеку". Этому фестивалю как-то не везет с известностью. Находящийся где-то в узеньком перешейке между "Кинотавром" и ММКФ, без большого бюджета, в необычном формате, да еще и в Питере, он как-то ускользает от взгляда критики, а обычный зритель "Северной столицы" часто не в курсе, какое событие проходит у него под носом. Не так было в 1987 году, когда "Послание к человеку" открылся в первый раз. Все кинотеатры Невского показывали его фильмы, приехало огромное количество гостей, рестораны ломились от яств. Постепенно бюджет уменьшался, кинотеатров становилось все меньше, и теперь мы имеем печальную картину: в России из двух МКФ класса А один срочно нуждается в поддержке. Собственно, именно поэтому президентом "Послание к человеку" с этого года стал бывший документалист, а ныне режиссер игрового кино, продюсер и преподаватель Алексей Учитель. Я нарочно привожу этот перечень титулов, ниже причина будет объяснена. Учитель – довольно значимая фигура в российском киносообществе, и если кому-то и под силу "поднять" фестиваль, так это ему. Для начала, например, было изменено время проведения – с июня на июль. Никто специально не подгадывал к жаре, конечно, но этот фестиваль получился по-юбилейному теплым, и воды Финского залива манили не меньше, чем сочинские пляжи на "Кинотавре". Тем более, что в зале не было кондиционеров, так что мозги плавились не только от неимоверного количества фильмов.
Следует пояснить, что "Послание к человеку" - фестиваль специфический. Начинавшийся как МКФ документального кино, он вобрал в себя еще и короткие игровые фильмы, и анимацию, которые показываются все вместе, и с этим приходится считаться. Но главное, конечно, - это документальное кино. Заявки на участие были присланы документалистами из 83 стран, именно на "Послании к человеку" когда-то получили свои первые серьезные призы Косаковский и Дворцевой. Главными гостями МКФ тоже всегда были документалисты, причем один легендарнее другого. В разное время "Послание" посетили Лени Рифеншталь, Ричард Ликок, Годфри Реджио, Крис Маркер – имена такие, что голова кружится.

В этот раз почетной гостьей была Аньес Варда, которая привезла фильм-открытие Пляжи Аньес, а также программу короткометражек и полнометражный Собиратели и собирательницы. В нашей дикой стране исторически сложилось так, что зарубежное документальное кино не смотрят и не знают. В случае с Варда, например, всем известны ее игровые картины - прежде всего, Клео с 5 до 7. Но мало кто знает, что она известна именно как самобытный документалист, снявший несколько десятков неигровых картин разного метража и продолжающий свою работу по сей день. Фильмы у нее очень разные. Если проводить параллели, то они близки как философским эссе Криса Маркера, так и культурологическим мозаикам Питера Гринуэя. В картинах Варда много рефлексии, они часто ретроспективны. Она естественно вплетает в композицию игровые элементы, и ее натурщики в последующих картинах приобретают статус полноценных героев. Варда постоянно вспоминает и анализирует, она интересуется деталями, ищет в них незамеченные ранее смыслы. Она легко чередует себя закадровую (в том числе, себя как оператора, потому что она, подобно Марине Голдовской, не расстается с киноаппаратом) с собой в кадре. Ее появление на экране отличается от общепринятых в синема-верите (Варда к этому движению относится критично, но в ее фильмах часто можно найти элементы именно синема-верите) проявлениях автора как экранного персонажа. Скажем, она легко вступает в диалог с игровыми ситуациями от собственного имени. Она рассматривает саму себя, и отчуждая свое тело, и познавая его одновременно. Аньес Варда известна своими феминистскими взглядами, и ее фильмы так или иначе касаются этой темы. Если они и эротичны, то этот эротизм независим, от него мужчине становится не по себе. Обнаженная натура у Варда холодна и неприступна, как античные статуи. Варда любит античность – хотя и странно, как эта любовь уживается с отношением к женщине в античной культуре. В ее фильмах много разговоров об искусстве – прежде всего, живописи, скульптуре и архитектуре. Варда мыслит не литературно, ее экранные произведения нельзя прослушать, как многие фильмы, хотя говорит Варда много. Эта удивительная женщина держится независимо, в ее манере вести беседу мягкость совмещена с невероятным сарказмом. Как и в ее фильмах, впрочем.


Впервые в России были показаны фильмы братьев Коэнов. Оказывается, есть братья Коэны, которые снимают документальное кино. Зовут их Адам и Джем. Причем, если Джем снимает еще более или менее классическое кино о рок-музкантах (нам показали полуторачасовую ленту о рокере Бенджамине Смоуке, который умирает от СПИДа и хрипом выпевает свою боль на публике), то Адам настолько авангардист, что даже в IMDB его фильмография толком не оформлена. Две его короткометражки Пламя времени и Слепая красота представляют собой рефлектирующий закадровый монолог при визуальном решении, близком к видеоарту. Они сняты со скоростью несколько кадров в секунду, сделанных с большой выдержкой, так что изображение "плывет", создавая несколько галлюциногенное ощущение. Фильтры придают изображению еще большую надмирность, кислотные краски ночного Нью-Йорка перетекают друг в друга, создают радужные слои на изображении. Адам размышляет о течении времени, его воздействии на людей и на него лично. Он пытается ухватить момент настоящего, рассмотреть этот момент в своей памяти. При этом сохраняется атмосфера интимности, дневниковости. Если манера съемки уже на втором фильме начинает утомлять, то именно размышления автора начинают занимать в нашем сознании первое место, в то время как изображение скорее гипнотизирует и настраивает на определенный ритм восприятия. Определенно, фамилия Коэн – это первый шаг к творческому успеху.

Теперь несколько слов о конкурсных картинах. Два конкурса - национальный и международный - сильно разнятся. В современной России новое поколение взялось за дело так, что любая подборка неигровых картин будет больше похожа на фестиваль студенческих фильмов. Так и здесь – обязательные представители мастерских Алексея Учителя, Марины Разбежкиной и Сергея Мирошниченко. И они соревнуются со своими же учителями: в национальном конкурсе "Послания" были и Сумерки богов Мирошниченко. Были и Герчиков, и Погребной, и Гутман, и Балаян (последние двое участвовали, правда, в международном конкурсе), но все равно основное наше внимание давно сосредоточено на новых именах. Молодежь была представлена очень широко, и многие из этих фильмов уже обкатаны на фестивалях, поэтому скажу только о самых любопытных работах. Иван И. Твердовский, сын известного документалиста, представляется одной из самых заметных фигур студенческого кино. Сначала мы видели его Святую канавку - наблюдение за девочкой-инвалидом, чье увечье нам становилось заметно далеко не сразу. Успех этого фильма можно было списать на педагогику Учителя, который помог выбрать из отснятого материала главное. Но это был только первый курс. А уже в прошлом году российские фестивали взорвал провокационный фильм ужасов Словно жду автобуса. Это совершенно дикая история о том, как несколько парней снимают, спаивают, а после по очереди насилуют девочку, которая после рассказывает нам о том, что в их маленьком городке подобные события - единственный способ избавиться от серости будней. Твердовский сначала обкатал фильм на фестивалях документального кино, а после, как ни в чем не бывало, выдвинул работу на конкурс игровых короткометражек "Кинотавра" и получил один из главных призов еще и там. Не удивительно, ведь его работа построена на какой-то неуследимой грани между игровым и неигровым кино, это высочайший уровень мокьюментари, которым в нашей стране мало кто занимается. В этом фильме так много художественной правды, что вопрос о сыгранности отступает на второй план. В этот раз был представлен фильм Болевые точки, и он, кажется, вполне достоверен. Здесь молодая актриса решает переспать со своим партнером по спектаклю и таким образом убить двух зайцев – лишиться надоевшей девственности и снять напряжение в работе над ролью, которая ей никак не дается. Твердовского отличают смелость и умение говорить на самые острые темы современности, не морализируя, но и не слишком дистанцируясь. Его фильмы-провокации – это сигнал тревоги, а их художественный уровень никогда не опускается до пошлого смакования скабрезных подробностей. Этот юноша еще покажет нам не одну острую зарисовку, если его отчаянная смелость ему не изменит. Другая ученица Алексея Учителя Таисия Решетникова стала первой первокурсницей ВГИКа, которая получила главный приз на фестивале работ студентов вуза – за свой фильм Прыжок, который успел стать известным среди любителей документального кино и собрал несколько престижных наград на других смотрах. Однако следующие работы, Потерянные в Лондоне и новый Просто девочка, не показали ничего нового. Видно, что ровесницы с их девочкиными проблемами интересны Таисии больше всего, но в глубину ее исследование не распространяется, а смотреть на малолетнюю проститутку, которая гордится своим существованием, не слишком интересно, хотя бы потому, что таких мы и без того видели немало, пусть и в игровых картинах. Зато интересны работы новых учениц Мирошниченко Софии Гевейлер и Анны Шишовой, но поскольку полностью я их не видел, то пока остерегусь говорить более подробно. Просто рекомендую запомнить эти имена, тем более, что работа последней, Тихий океан, получила приз не толко здесь, но и на фестивале "Святая Анна". Один из призов получил Андрей Грязев за свой в одночасье ставший хитом фильм Саня и воробей. Об этом фильм написано уже довольно много, а на "Кинотавре" состоялась премьера его продолжения День шахтера. Грязев собирает призы в России и за рубежом, снимая свой третий фильм, подробности которого разглашать категорически отказывается.




Международный конкурс на этом "Послании" оказался слабым. Очевидно было, что не только российские, но и зарубежные режиссеры настолько привыкли к короткому и среднему метражу, что полнометражные картины им не даются. Эти фильмы, как нарочно, разваливаются посередине, а то и вовсе не могут начаться даже после получаса просмотра. И заканчиваются очень неопределенно. Думаю, что здесь речь может идти не о борьбе с классической драматургией, а о ее незнании. Практически все фильмы имеют социальную направленность, лишены закадрового комментария, сняты методом длительного наблюдения. Их герои – маленькие люди в непростых обстоятельствах. Таких фильмов сегодня производится сотни и сотни. Технически они выполнены приблизительно на одном уровне, который для России пока не достижим, содержательно – достаточно пусты, чтобы забыться сразу после просмотра. На их фоне странновато выглядел новый фильм Валерия Балаяна, известного своими телевизионными портретными фильмами. Любите меня, пожалуйста - это не художественное произведение, а поступок, крик в пустоту. Это реквием по убитой студентке журфака МГУ Насте Бабуровой, писавшей материалы о деятельности анти-фашистских организаций. Балаян перерыл весь интернет, чтобы смонтировать беседы с друзьями и близкими Насти и те ролики, которые гордо выкладывают фашисты на своих сайтах. Построенный на контрастах фильм настолько вне сегодняшней конъюнктуры, настолько жестко говорит о правительственном курсе, массовой культуре и инертности общества, что его отказываются брать не только телевизионные каналы (им вообще нет дела до авторского кино или кинопублицистики), но и фестивали, опасающиеся политических последствий включения этой картины в программу. Балаян демонстративно выложил этот фильм в интернет, но первый публичный показ состоялся именно на "Послании".