Трилогия Легенды о ядовитой соблазнительнице (1968-1969) студии "Тоэй" вышла как раз во время переворота как в жанровом кино вообще, так и в самурайском фильме. Жанровое кино уже вышло в Японии на первый план, став основным источником новаций и оригинальных идей (во многом благодаря и работам Накагавы 50-х), а картины о самураях уже не воспринимались как нечто архаичное и традиционалистское. Реализм Эйичи Кудо и поэтичность Кадзуо Икехиро проложили путь кроваво-эротичным феериям Теруо Ишии и Ясудзо Масумуры. К тому же всё более популярными становились образы прекрасных воительниц, которых воплощали Дзюнко Фудзи или Юмико Ногава. "Женский экшн" набирал обороты как в якудза эйга (серия Красный пион), так и в самурайском кино (например, в новой версии Женщины Садзен, снятой Кимиёши Ясудой). И среди всех этих новшеств ветеран Накагава совсем не потерялся. Правда, начинал трилогию не он, а его бывший ассистент Йошихиро Ишикава (сразу уточню, что фильмы трилогии объединены только участием блистательной Дзюнко Миядзоно). Первая часть, Легенды о ядовитой соблазнительнице: Женщина-демон Охьяку (1968), была жестокой, но не слишком зрелищной чёрно-белой драмой о мести. Почти без боевых эпизодов, но с достаточным количеством пыток, убийств и даже лесбийских мотивов. С приходом Накагавы трилогия обрела яркие цвета, темп ускорился, а постановка фехтовальных эпизодов вышла на высочайший уровень. Сюжеты обоих фильмов Накагавы похожи и по большому счёту мало интересуют постановщика: героини с одинаковым именем Окацу становятся жертвами злодеев, теряют близких людей и подвергаются разнообразным унижениям, но потом выходят на тропу войну, безжалостно расправляясь с врагами. Для Накагавы эти сюжетные схемы лишь повод напомнить о своих призраках из прежних работ, а заодно добавить бунтарского духа 60-х – прекрасной Окацу-Миядзоно не нужно ждать своей смерти, чтобы мстить негодяям. Она готова восстановить справедливость своими руками и в реальном мире.
Режиссёр охотно цитирует популярные серии "Тоэй" (в Мстительнице Окацу Томисабуро Вакаяма играет персонажа, словно пришедшего из Охотника за головами, а красавица Рейко Ошида из Главы женской банды снялась и в Мстительнице, и в Беглянке), но это ни в коей мере не вредит его индивидуальной манере. Освещение, работа с цветом, построение каждого кадра – Легенды о ядовитой соблазнительнице демонстрируют лучшую творческую форму Накагавы. Для каждого боевого эпизода он выбирает новые и неожиданные углы съёмки, отчего поединки в фильмах не похожи друг на друга и всегда поражают. При этом не только сцены экшн впечатляют изобретательностью. Например, для незабываемого эпизода в борделе (Мстительница Окацу) режиссёр выстраивает такую сложную декорацию и так ставит камеру с соответствующим объективом, что мы можем видеть происходящее во всех комнатах сразу. А кульминацию Беглянки Окацу Накагава разворачивает в месте, снятом и освещенном так, будто герои оказываются в некоем пересечении мира живых и мира мёртвых - и только умение владеть мечом должно определить, кому из них куда отправиться по окончании схватки. Процитируем исследователя самурайского кино Пэтрика Гэллоуэя: "Именно такие находки Накагавы превращают Легенды о ядовитой соблазнительнице из обычного кровавого зрелища в подлинное искусство".

После Легенд о ядовитой соблазнительнице Нобуо-сан почти не снимал для большого экрана, сосредоточившись на телевидении, поэтому именно эти замечательные ленты можно назвать его прощанием с кинематографом. Умер выдающийся режиссёр 17 июня 1984 года.

Конец 20 - начало 21 века ознаменовались во всём мире модой на J-horror. Представляли его как правило не самые интересные режиссёры (Хидео Наката, Такаши Миике, Рюхей Китамура, Такаши Шимидзу, Киёси Куросава), но, по крайней мере, многие из них в интервью отмечали важность для развития жанра и лично для них Нобуо Накагавы. Хуже, что эти постановщики обычно довольствовались внешними заимствованиями или цитатами. По-настоящему творческий подход к наследию Нобуо-сана можно найти в хоррорах Сиона Соно. Ставший сейчас лучшим режиссёром Японии Соно в таком, например, фильме, как Странный цирк (2005), отсылающем разом и к Накагаве, и к Ишии, напоминает о главной заслуге Нобуо Накагавы. Ведь именно Накагава показал нам, как свобода жанрового кино позволяет выработать свой уникальный визуальный стиль и как внешняя эффектность фильма ужасов может стать основой для выражения индивидуальной философии и своего взгляда на мир.