Елена Сибирцева
Авторы фильмов Шультес и Охотник режиссер Бакур Бакурадзе и соавтор сценариев Наиля Малахова – о кинообразовании вообще и своем обучении во ВГИКе в частности.
Читать далее
|
|
|
|
|
24 ноября 2009
Владислав Шувалов
Дебют №2 (запрещенный)
В 1978 году, после возращения в Сараево, по заказу местного телевидения выпускник FAMU снимает первый полнометражный фильм - Невесты приходят. Сюжет перешел к Эмиру после смерти 28-летнего сценариста и режиссера Ивицы Матича, который сам намеревался реализовать свой замысел. Кустурица до сих пор считает, что взяться за Невест было его самым безрассудным поступком. Столь мрачная картина, в которой отношения матери с взрослыми сыновьями намекали на инцест, старший сын с попустительства свекрови истязал до смерти жену, а безобидную дурочку насиловала свора деревенских дикарей, не имела ни одного шанса на выход к зрителю.
Невесты приходят - самый тяжелый фильм Кустурицы. Он приоткрывает завесу над бытовым насилием, царящим в патриархальной боснийской глубинке. Повсюду в многонациональной Югославии семейные и соседские связи пропитаны садизмом. После этого фильма как-то не удивляешься той акцентированной жестокости, которая в ближайшем будущем станет достоянием мировой общественности, в оцепенении наблюдавшей за кровавой балканской трагедией.
В некотором смысле фильм Кустурицы перекликается со всеми фильмами о бытовом садизме – от Отца-хозяина, снятого годом раньше в Италии, до российской чернухи Груз-200. Но Кустурица проявляет удивительный такт в обращении с персонажами, стремится притушить жестокие сцены, показать их без шоковых накруток, как часть зловещей природы человека, уподобленной дикой природе "медвежьих углов" Югославии.
Фильм содержит ряд развернутых культурных ссылок. Прежде всего, драма семьи была снята с достоинством античной трагедии, взывая к связи с легендами об Эдипе (тема подавленной сексуальности), Сизифе (муж издевается над женой, заставляя ее выполнять бессмысленный труд), Улиссе (возвращение отца домой после многих лет отсутствия). Тема "опасного и необъятного леса" пришла из Иванова детства (известно, что Кустурица был очарован лентой Тарковского), напряжение картины отсылало к саспенсу Хичкока. Специфическая фольклорная музыка в современной аранжировке нагнетала ощущение безумия происходящего (как в фильме Психоз) и неотвратимости некоего чудовищного события (как в Головокружении). Технари заметили, что Кустурица экспериментировал с фокусом так же, как это делал Хичкок в Головокружении, чтобы подчеркнуть паническое одиночество героя и разомкнутость его контактов с внешним миром. По существу картина была снята минималистическими средствами: начавшись в манере сельской идиллии Иржи Менцеля, лента кульминировала отсылками к люмпен-реализму раннего Пазолини и братьев Тавиани.
Невесты приходят - мощное критическое высказывание о соотечественниках, которое лишено флера социалистической показухи и натянутого гуманизма. Фильм оказался гибок к интерпретациям и встраиваем в культурные параллели. Он тяготеет к православной традиции отношений с Богом, теме покаяния и искупления через страдание. Югослав (как известно, Кустурица настаивает на таком определении своей национальности), шагая в ногу со временем, взмывал на гребень кинематографической волны. В конце 70-х была в моде сермяжная правда провинциального быта, высшие награды доставались почвенническим лентам о "потерянном рае": Отец-хозяин (Золотая пальмовая ветвь-1977), Дерево для башмаков (Золотая пальмовая ветвь-1978). Однако современникам было не суждено оценить смелый фильм. Картина, предназначенная к показу на боснийском телевидении, была запрещена по этическим соображениям. Одна из самых ярких лент автора легла на полку – Кустурице вновь предстояло "дебютировать".
Дебют №3 (этнический)
 Его вторая полнометражная картина - Кафе Титаник /1979/ - была снята по заказу телевидения Сараево и по понятным причинам снова оказалась обделенной международным вниманием, не получив своевременного профессионального резонанса. Но в отличие от Невест эту картину не запрещали, ее драматургия была более чем легитимной. В основу сюжета был положен не скандальный сценарий молодого автора, а рассказ культового югославского писателя Иво Андрича, лауреата Нобелевской премии в области литературы.
Действие фильма происходит в годы войны. Главные герои – хозяин маленького кафе и солдат военного отряда усташей. Они встречаются в прологе фильма, когда Степан с оружием в руках приходит в заведение еврея Менто вершить неправый суд. Кустурица уходит флешбеками в прошлое и рассказывает о судьбе труса и неудачника, которого с детства унижали, выбив человеческое достоинство. С приходом к власти фашистов Степан нашел себе применение в оккупационных отрядах. Он полон ненависти и желает мстить за свою ничтожную жизнь. По собственной воле, не по приказу, он приходит в дом еврея, но даже здесь, в роли палача, он выглядит жалким трусом. Многоплановый и безжалостный образ фашиствующего подонка выводит Кафе Титаник в ряд выдающихся антифашистских фильмов 70-х таких, как Конформист /1970/ и Лакомб Люсьен /1973/.
Однако автор говорит не только о войне. Рассказ Андрича имел точное название, но фильм начинающего режиссера расширил послание пророческим звучанием, намекавшим на сравнение Югославии с пассажирским лайнером, которому было суждено громко и трагично уйти на дно, ввергнув европейский мир в состояние социальной нестабильности и вялотекущего ужаса.
На первый взгляд, фильм кажется недостаточно взыскательной телевизионной работой, но эстетическая позиция автора явлена и в условиях аскетического формата. Например, Кустурица обожает строить кадр, снимая "через окно" (так начинался и предыдущий фильм, в котором зритель две с половиной минуты наблюдал изнутри дома происходящее на лужайке перед ним). Рама окна является пограничной чертой, отделяющей не только внутренний мир от внешнего мира, свой от чужого. Этот прием можно рассматривать как инструмент кинематографического дискурса, который позволяет разграничить поле игры и поле партера. Кафе Титаник снимал прекрасный оператор Вилько Филач, работавший с Кустурицей свыше двадцати лет.
|
|
|
Версия для печати
