Александр Шпагин
Удивительная лента. Сегодня она воспринимается как внятная, просчитанная аллюзия на те события, которые происходили в реальности. Здесь впервые осмыслена романтическая утопия, которой грезили шестидесятники, - та, что в итоге напоролась на каменную стену, упавшую на весь советский мир после чехословацких событий 68-го. И это был конец свободы.
Читать далее
|
|
|
|
|
26 ноября 2009
Иван Денисов
 Теперь уже не так важно, с кого всё началось. Предположим, с Мэнни Фарбера в США и Жан-Люка Годара в Европе. Именно эти критики не упускали возможности прославлять жанровых одиночек, избегавших диктата коммерческого мейнстрима и фестивальной публики. Со временем этот процесс только набирал обороты. Интерес к малобюджетным "нуарам" и хоррорам 40-50-х перерос в почитание "эксплотейшна" 60-80-х, а к культовым жанрам добавились эротические ленты. Одним интересом дело не ограничивалось влияние малобюджетного жанрового кино стало всё более заметно и в том самом мейнстриме (как коммерческом, так и артхаусном), который ранее сторонился "эксплотейшна". 90-е годы века прошлого, и революция от Тарантино окончательно развернули кинематограф в сторону "грайндхауса". И сегодня именно в нём ищут отдохновение киноманы, измученные конвейерной коммерцией, заплесневелой классикой и дутыми "престижными" режиссёрами.
Влияние же "грайндхауса" настолько велико, что в 21 веке под него подпали, кажется, все. Взгляните на американский репертуар мультиплексов – непременно увидите или римейк малобюджетной хоррор-классики (Последний дом слева, Крик в общаге), или крупнобюджетную вариацию на темы той же классики (Тело Дженнифер). В Европе ситуация сходная (Азию я оставляю за рамками разговора – там граница между артхаусом и грайндхаусом давно размыта). Французские Мученицы и Мутанты, британские Райское озеро и Судный день, норвежский Мёртвый снег так или иначе отсылают нас к славным годам "эксплотейшна". Академическая публика, кстати, тоже не отстаёт. Британский Киноинститут торжественно чествует мэтра киноэротики Джозефа Сарно. Венецианский фестиваль радушно привечает Выживание мертвецов Джорджа Ромеро. Европейские же "престижные" постановщики уже перестают отличаться от "грайндхаусных". Возьмем недавние примеры. Триумфатор Канн Михаэль Ханеке или регулярный участник того же кинофорума Гаспар Ноэ – абсолютно "грайндхаусные" авторы с вниманием к психологическому, физическому или сексуальному насилию и клаустрофобной атмосфере действия. Да, критики могут уверять нас, что в "грайндхаусе" режиссёры руководствуются низкими соображениями, а в артхаусе – высокими, так что сравнивать их нельзя, но меня подобная риторика не убеждает. От всего этого веет самообманом и чрезмерным желанием верить в устоявшиеся правила. Кажется, что если случится какой-то сбой в пространственно-временной системе, и Пианистка или Необратимое окажутся в грайндхаусном кинозале 70-х, то зрители воспримут их как должное (может, поворчат, что Пианистка слишком длинная). И наоборот, если какой-нибудь фестивальный фаворит найдёт анонимный малоизвестный образец "эксплотейшна" и выпустит его в цифровой версии, то критики будут в восторге. В этом смысле вполне закономерна недавняя статья Джаспера Шарпа, в которой он поставил знак равенства между трировским Антихристом и "пыточным порно": в обоих случаях используются одинаковые приёмы воздействия на зрителя, и в обоих случаях художественные достоинства находят только верные фанаты.
Впору бы позлорадствовать: вот, и коммерческое кино в несостоятельности расписывается, заимствуя сюжеты и стилистику "эксплутейшна", и артхаус отказывается от претензий на высокое и светлое, возвращаясь к сексу и насилию как основе мирового искусства. Но сегодня моя цель - не злорадство, а рассказ о некоторых фигурах и произведениях грайндхауса, которые представляются мне интересными. Не буду утверждать, что грайндхаус – сплошь шедевры и великие режиссёры. Однозначно великий режиссёр здесь был - и это Расс Майер. Соотношение же между хорошими, проходными и провальными фильмами в данном сегменте кинематографа абсолютно такое же, как в фестивальном и коммерческом мейнстриме. Конечно, оригинальных работ и здесь меньше, чем заурядных, но когда они встречаются, то своей силой и свободой производят незабываемое впечатление. Так что моё повествование будет о значительных явлениях в малобюджетном жанровом кино 70-80-х. Я не собираюсь прославлять и популяризировать "эксплотейшн", но не собираюсь и проклинать его. Любить его, отрицать или просто изучать как неотъемлемую часть современной культуры – дело ваше.
Летописцы
 В этот раз начну не с кинематографистов, а с критиков и историков. Прежде всего в их числе, конечно, надо назвать Мэнни Фарбера (среди его поклонников и последователей – знаменитые писатели и критики Сьюзен Зонтаг, Джонатан Розенбаум, Уильям Гибсон, Роберт Полито, кинематографисты Пол Шрейдер, Питер Богданович, Мартин Скорсезе, и это только малая часть). Он начал работать ещё в 40-е. Круг интересов критика был обширен, но он всегда особо выделял жанровые фильмы категории "Б", видя в них свободу от студий и критиков и находя "настоящий кинематографический адреналин". Со временем любовь Фарбера к жанровым индивидуалистам и неприязнь к претенциозности привела к его знаменитой теории "термитов и белых слонов" (которой я обязан названием этой статьи). "Термиты" Фарбера - это не обласканные призами и повышенным вниманием прессы кинематографисты, которые в рамках бюджета и жанра разрушают каноны и правила, стремясь к творческому самовыражению. После "термитов" остаётся индивидуальное искусство как "след их беспорядочной активности". Такие режиссёры подтачивают изнутри кинематографические устои и меняют наше представление о кино, являясь подлинными проводниками новаций и прогресса. "Белые слоны" - обласканные критикой режиссёры, цель которых - "пригвоздить зрителя к стене и отхлестать его мокрым полотенцем своей претенциозности" (все цитаты из Фарбера). Среди "термитов" - Сэмюэл Фуллер, Уильям Уэллмэн, Энтони Мэнн, Престон Стёрджес. Среди "белых слонов" - Микеланджело Антониони, Франсуа Трюффо, Акира Куросава, Элиа Казан. Со второй половины 60-х критик стал уделять особенное внимание азиатским и европейским режиссёрам-экспериментаторам (Нагиса Осима, Шанталь Аккерман, Вернер Херцог), находя в их творчестве свойственный "термитному искусству" индивидуализм и свободу от интеллектуального и коммерческого диктата. Соглашаться с ним или нет – зависит от читателя, но Фарбер был безусловно выдающимся эссеистом, и его вклад в раскрепощение умов кинокритиков невозможно переоценить. Без него не было бы следующих героев этой главки. Как говорил Шрейдер, "в начале был Мэнни Фарбер".
 Фарбер не раз отмечал, что для лучшего проникновения в суть малобюджетного кино нужно почувствовать его изнутри, и желательно смотреть его в соответствующих кинотеатрах. Таких кинотеатров было много, но центром процесса стала 42-я улица в Нью-Йорке. Трудно назвать главного режиссёра 42-й улицы, но ее главным писателем стал, конечно, легендарный Билл Лэндис. Эссе Лэндиса – захватывающая смесь кинокритики и личного цинизма, автор дает читателям возможность прожить все реалии грайндхауса. Лэндис знал едва ли не всех мастеров "эксплотейшна", у некоторых снимался, а свои впечатления от фильмов и общения с их авторами излагал на страницах своего журнала "Sleazoid Express". Лэндису, человеку с незаурядным литературным талантом и омерзительным характером, повезло со спутницей жизни: Мишель Клиффорд стала его верной сообщницей и талантливым соавтором (по её же инициативе появился посвящённый секс-индустрии культовый журнал "Metasex"). Эти "Бонни и Клайд от кинокритики" провозгласили 42-улицу "центром эстетических киноноваций" и успешно вели объявленную ими самими войну против "снобов кинопрессы", которые "боятся признать, что их любимые старые мастера Феллини и Бергман давно выдохлись". Хроника войны – на страницах книги "Sleazoid Express", во многом скомпилированной на основе прежних эссе дуэта. Это захватывающий рассказ о кинематографе 42-й улице, который заставит вас переосмыслить свои понятия о кино и его создателях.
Лэндис успел перепробовать все наркотики и переругаться едва ли не со всеми знакомыми. В 2008 он умер, не дожив до пятидесяти. Его статусу легенды грайндхауса позавидуют многие режиссёры.
Среди друзей/врагов Лэндиса был и Джимми Макдоноф. На мой взгляд, это один из лучших современных писателей, работающих в жанре биографии. Макдоноф написал несколько биографических очерков о знаменитых музыкантах и кинематографистах, мой же личный фаворит – книга под названием "Большие бюсты и квадратные челюсти", честный и искусный рассказ о жизни Расса Майера, а заодно и о "сексплотейшне" 60-70-х. Вне зависимости от отношения к Майеру или "сексплотейшну", рекомендую это издание всем поклонникам настоящей литературы. Добавлю, что Макдоноф - ещё и весьма открытый к общению джентльмен (его замечания весьма помогли мне в работе над очерком о Майере).
Интересно, что ведущим специалистом по американскому малобюджетному хоррору стал англичанин. Стивен Троуэр появился откуда-то из музыкально-кинематографической гей-тусовки, окружавшей Дерека Джармена. Не оставляя музыкальную карьеру, Троуэр занялся кинокритикой, с упором на "офф-мейнстримное кино". Сперва это был европейский артхаус, но вскоре Стивен заскучал и переключился на хоррор. Его исследования в области еврохоррора стали основой для монументального исследования "По ту сторону ужаса : фильмы Лючио Фульчи", а погружение в американский хоррор привело к появлению выдающейся книги "Кошмар США". Всё, что вы хотели знать о достижениях жанра 70-80-х и о его творцах, можно найтиздесь: обзоры, рецензии, интервью и уникальная коллекция фотографий и постеров. Согласны вы с оценками Троуэра или нет, не имеет значения - интересующимся грайндхаусом читать рекомендуется, поклонникам читать обязательно.
Список критиков и историков можно продолжить. Здесь нужно вспомнить Эндрю Сарриса (один из апологетов теории "авторского кино" много лестного писал о "сексплотейшне", особенно выделяя Расса Майера и Джозефа Сарно), Джона Кеннета Мьюира (биограф Уэса Крейвена), Джейми Рассела (историк зомби-хоррора), Майкла Дж. Боуэна (историк "сексплотейшна"), и так далее. Игнорировать значение грайндхауса невозможно, как и его культурное разнообразие – поэтому теперь самое время перейти непосредственно к обзору фильмов.
Властители снов и повелители живых мертвецов
Грайндхаус охватывает многие страны и многие жанры, но в этом обзоре речь пойдёт о грайндхаусной продукции американского производства (именно её следует считать самой значимой и влиятельной), и о жанрах "хоррор" и "сексплотейшн" ( здесь я отталкиваюсь от общеизвестной идеи о том, что секс и насилие есть главные двигатели мирового искусства). Для начала - рассказ о трёх знаменитых режиссёрах, которые в своей деятельности не раз пересекали границы между грайндхаусом и мейнстримом.
 Номер один - Уэс Крейвен. Человек с внушительно фильмографией, сделавший три безусловно революционных фильма ужасов, чья популярность вышла за рамки жанра. Прежде всего - Последний дом слева (1972). Фильм о зверском изнасиловании и убийстве двух прелестных девушек, за которыми следует столь же зверское отмщение. Шокирующая история числится шедевром жанра, хотя я бы от громких восторгов всё же воздержался бы. Идея Крейвена замечательна – создать беспросветно мрачный мир, где нет надежды на Бога, где всё худшее случается с невиновными, где бунтари – убийцы, а полиция бессильна, и где выжить можно только при помощи собственных звериных инстинктов. А вот реализация идеи очевидно хромает - ленте мешают длинноты, псевдокомедийные эпизоды "для разрядки" и явный недостаток профессионализма у тогда только начинавшего режиссёра. Тем не менее исторически фильм очень важен - как портрет разочарованного после шумных 60-х общества и как открывший новую эру в показе жестокости на экране. Даже название стало популярным и не раз обыгрывалось. Самый известный "родственник" крейвеновской ленты - Последний дом на улице, кончающейся тупиком Роджера Уоткинса (1977). Сюжет существенно отличается от крейвеновского (герой Уоткинса, режиссёр, выплёскивает свою ненависть к окружающему миру, жестоко истребляя своих врагов и снимая об этом фильм), но по пессимизму и жестокости это действительно "соседний дом". К тому же, Крейвен открыл своей картиной моду на фильмы о мести, в которых месть не менее жестока, чем преступление. Лучшей вариацией этой темы я бы назвал Я плюю на твою могилу Меира Зархи (1978). Вообще тема обещала стать одной из самых интересных при соответствующем подходе, но со временем её растворила политкорректность. Сегодня мстителям полагается рефлексировать, страдать и смягчаться, а в последнее время наметилась и вовсе отвратительная тенденция - нагнетать напряжение при помощи подробного показа издевательств над невинными людьми, оставляя гнусные преступления безнаказанными. Более характерно это для европейского кино, но и в американском найдутся малоприятные примеры (сошлюсь на пресловутое "пыточное порно", многочисленные Пилы, Мучениц и Райское озеро).
|
|
|
Версия для печати
