Иван Денисов
Обычно супергероев мы ассоциируем с комиксами, их экранизациями или стилизациями под эти экранизации. Но супергерои попали под каток леволиберального конформизма.
Читать далее
|
|
|
|
|
8 ноября 2009
Ян Левченко
Слуга (1988)
Реж.: Вадим Абдрашитов.
 Это несомненный звездный час актера. Для самораскрытия Борисова на экране Слуга значит столько же, сколько "Кроткая" значила в его театральной судьбе. Это тонкая гегельянская притча, образец диалектики хозяина и работника, приправленный яркими социальными красками, поначалу принятыми за основной замысел. Отживающий, но все еще царственный партийный босс и его бывший водитель, ставший – кому расскажи такое – дирижером областной филармонии. "Люди не меняются" – эти слова Андрея Гудионова, которого беспримерно сыграл Борисов, могут считаться тегом этого фильма.
 Гудионов страшен. Он – эксцентричный начальник, непредсказуемый и опасный чудак в большом кресле, реинкарнация восточного деспота в сниженном контексте. Что хочет, то и делает. Заставляет водителя лезть в окно второго этажа и срываться в снег. Танцевать и петь, носить себя на руках в постель, снимать ботинки, укрывать, как заботливая мать. Острый абсурд позднего совка, в те же годы воспроизведенный в Городе Зеро Карена Шахназарова и Оно Сергея Овчарова, мешается в Слуге с глубоким скепсисом по поводу наступающих перемен, их природы, глубины и качества. Главный враг и двойник Гудионова - другой областной царек Роман Брызгин Алексей Петренкох. из того же теста. Нездешний, условный человек власти, стоящий ближе к высокопоставленному чиновнику XIX века, чем к унылым советским начальникам. Ужас водителя Пашки (то есть, конечно, дирижера Павла Сергеевича Клюева) состоит в том, что его господин – генетически яркий человек. Ницшеанский типаж, которому все позволено. И за ним не угнаться.
Борисов сыграл власть фатальную и неуловимую. Ее нельзя разоблачить, призвать к ответу. Скрыться от нее тоже нельзя. Гудионов возникает в жизни дирижера Клюева не просто приветом из гнусного и такого уютного прошлого. Это Мефистофель, который с жалостью смотрит на предполагаемого Фауста и понимает, что обознался. Остается лишь выйти из машины, сославшись на желание пройтись. Исчезнуть в толпе и подсунуть побежавшему вслед холопу своего безымянного двойника в таком же жеваном пиджаке и пластмассовой пенсионерской шляпе, чтобы тот обернулся своим чужим лицом, обдав нас невесть откуда взявшейся жутью. Здесь тандем Абдрашитова и Миндадзе с их умением посеять в душе неясную тревогу, нашел идеальную машину ее актерского воплощения.
Луна-парк (1992)
Реж.: Павел Лунгин.
 Борисов появляется во втором фильме Павла Лунгина в роли еврейского композитора Наума Хейфица. Его совершенно случайно отыскивает сын Андрей – предводитель группировки русских фашистов, "чистящих" Москву от неформалов, евреев и "черных". Молодчики так и зовут себя – Чистильщики, и сочетают черты люберов, обычной гопоты "с района" и организованных зомби-команд типа РНЕ, которые обрастут мясом и паблисити уже в поздние 1990-е.
Узнав, что его отец – еврей, бритый накачанный юноша впадает в бессловесную панику. Его вселенная переживает коллапс. Вдобавок и отец выглядит законченным придурком, разгуливающим по колоссальной квартире в шерстяной шапке и засаленном халате под звуки арфы и рояля – в гостиной проходит домашний концерт. Отец принимает сына за сотрудника поликлиники, пришедшего за очередным анализом мочи. "Вовремя надо приходить, – клекочет старик, – в воскресенье я мог надоить вам целый бидон мочи!" Они идут по длинному коридору, похожему сразу и на "Ассу" Сергея Соловьева, и на "Окно в Париж" Юрия Мамина. Отец извлекает из туалетного бачка бутылку пива со словами: "Может, что-то и получится. В красном углу – Бадаевский пивзавод, в синем – простатит Хейфица! Ты на что ставишь? Я – на простатит!" Откуда ни возьмись появляется белокурая шлюха в сопровождении кувейтского бизнесмена – оба забираются в палатку, стоящую посереди комнаты. Частное безумие хозяина создает безумный контекст, пляска смерти, да и только. Картина глазами юноши-антисемита, испытывающего шок. Может, оно все не так?
Да нет, все так. Наум изъясняется афоризмами из записных книжек Довлатова, пьет, гуляет и спит в одной огромной кровати с половиной своих гостей. Это на руку отморозку Андрею, чья подруга Алена, работающая массовиком-затейником в парке культуры, говорит, что "русский человек в России – клоун". Оказывается, Наум Хейфиц в свое время зарубил ее талант, не пустил на сцену, все потому что русская, ясное дело. Так рассуждает едва ли не половина народонаселения – такие в нашей стране старые добрые традиции. Не так во всей этой истории только то, что, быть может, Хейфиц и не отец Андрею. Это неизвестно, да и неважно. Главное – наказать мир за все хорошее. Утащить с собой в ад кого-то еще, разорваться от первобытной ярости, которая есть следствие бессилия и скудоумия.
Борисов изобразил идеальный объект фашистской любви-ненависти. Таких, как он, любой классный русский парень должен давить, как гнид. Все, все, все из-за них! Наум верит своему найденышу и за все прощает. Даже привычное фиглярство выглядит в его исполнении органично. Вот только шакал с накачанной мускулатурой вместо сердца не за прощением к нему пришел. Потоптать доходягу – по его собственным словам, "последнего романтика застоя", захлопнуть этот пыльный словарь эпохи. И сгинуть самому, потому что новое время ничему не желает учиться…
3 страницы
 1 2 3
|
|
|
|
Версия для печати
