Подобная неопределённость мешает и в восприятии Татуировки. На сей раз нам предлагается история о девушке, ставшей жертвой предательства и превратившей свою жизнь в месть роду человеческому вообще и мужчинам в частности. Героиня, воплощающая свою месть через сексуально-финансовые махинации, может напомнить о роковых женщинах из нуаров (правда, действие Татуировки разворачивается в самурайские времена), а сам фильм критики объявляют предтечей "Pinky violence" (заодно отметим, что он вышел почти одновременно с ключевым для "женского экшна" шедевром Расса Майера Быстрее, киска… Убей! Убей!), но восхититься Татуировкой как-то не получается. Опять сбивает с толку неясность – не то мы смотрим жестокую мелодраму о женской мести, не то пародию на неё. Проще любоваться красотой Аяко Вакао и изощрённой операторской работой гениального Кадзуо Миягавы, превратившего каждый кадр в оживший шедевр живописи. Вот только от Масумуры хочется большего, чем визуальное совершенство.
Слепое чудовище (1969) тоже привлекает прежде всего визуальной стороной. Сюрреалистические декорации фильма поразят даже знатоков этого художественного направления. Сам фильм - снова экранизация (в этот раз Эдогавы Рампо), а Масумура здесь предлагает нам свой взгляд на традицию "галлюциногенного хоррора", начатую гениальным Адом Нобуо Накагавы. Рассказы Рампо с их смешением классического детектива и странных событий для этого жанра оказались как раз кстати. Фильм Масумуры рассказывает о слепом скульпторе, похищающем очаровательную девушку-модель. Практически всё действие происходит в наполненной сюрреалистическими декорациями мастерской "слепого чудовища", а для Масумуры такая ситуация становится поводом не только удивить зрителя работой своих художников-декораторов или поразить садомазохистскими отношениями похитителя и жертвы с шоковым финалом. Режиссёр использует историю Рампо для размышлений о том, что тёмная сторона человеческой натуры гораздо важнее для развития искусства (характерная для японского кино той поры тема - вспомним хотя бы Наслаждение пыткой Теруо Ишии), и напоминает нам, что выражение "искусство требует жертв" - совсем не пустые слова. Проблема Чудовища лишь в том, что фильм чересчур статичен для хоррора. От этого жанра ждёшь динамики и нагромождения событий, а в Чудовище (одно место действия и всего трое главных исполнителей) ничего подобного нет. Понятно, что Масумура пытался представить свой, оригинальный, взгляд на жанр, но мне ближе экранизации Рампо от упоминавшегося Ишии. Образцом я бы назвал фильм того же 1969 года Кошмарные уроды Эдогавы Рампо, да и более развлекательная версия Слепого чудовища (Слепое чудовище против карлика-убийцы 2001 года) кажется зрелищней. Впрочем, следует добавить, что из всех работ Масумуры именно эта приобрела культовый статус.

Обращение режиссёра к военной теме оказалось успешным не только для него, но и для всего мирового кино. Верный себе оригинал Масумура определил основные типы военного фильма, которые он должен был избежать. По определению режиссёра, такими являются дидактичные и морализаторские антивоенные ленты, военные комедии и масштабные боевые эпосы. И действительно, работы Масумуры ни под одно из вышеприведённых определений не подпадают.

В Солдате-якудза (1965) целью Масумуры было показать, по его словам, "всю ненормальность, которая заключена в самой сущности армии". Фильм рассказывал о дружбе двух солдат - интеллектуала Ариты и бывшего якудзы Омии, оказавшихся на фронте в Маньчжурии 1943 года. Основу сюжета составляют переделки, в которые попадают герои, причём врагами этой пары зачастую оказываются не вражеская армия, а собственные сослуживцы. Императорская Армия показана Масумурой без какого-либо уважения. За лозунгами о воспитании мужества, закалке характера, воплощении в жизнь идей патриотизма, дружбы и прочим пустозвонством скрывается армия как она есть: место, где подавляется индивидуальность, поощряется унижение слабых, процветают воровство и коррупция. Арита и Омия в фильме Масумуры представляют собой героев, ненавидящих армию, но пытающихся сохранить в ней достоинство и хоть как-то помочь забитым сослуживцам. Эта пара со своим презрением к воинским порядкам и установленным правилам, конечно, наживает себе неприятности, но по мере сил противостоит отупляющему влиянию милитаристского идиотизма. Персонажи абсолютно разные – бунт Ариты скорее рационален и исходит от ума, тогда как Омия выступает символом здоровой анархии и неподчинения – но герои стали столь популярными, что "подрывной" фильм Масумуры стал началом длинной и успешной серии.
Успеху Солдата-якудзы во многом помогло участие Шинтаро Кацу в роли Омии. Любимец таблоидов и скандалист Кацу оставался ещё и замечательным актёром, а позже стал умным продюсером. К 1965 году он уже сделал себе имя на роли Затоичи и успешно снимался в известном якудза-киносериале Дурная репутация. В Солдате-якудза Кацу оказался на своём месте, играя симпатичного задиру Омию. Роль стала одной из лучших в его карьере, да и сотрудничество с Масумурой оставило впечатление. Им ещё предстоит сотрудничать и тоже очень успешно, но об этом чуть позже.

Среди многих заметных военных лент Красный ангел (1966) и сейчас стоит особняком из-за своей удивительной эмоциональной силы. Ужасающие реалии войны, безумие армейских правил и столкновение фронтовых кошмаров с человеческими чувствами, за которые цепляешься перед неминуемой смертью, сведены Масумурой в незабываемый шедевр.

История медсестры Сакуры, оказавшейся в госпитале на передовой линии, и в обстановке кровавого безумия пытающейся помочь изувеченным солдатам, а потом влюбляющейся в циничного военного хирурга Окабе - это прежде всего возможность показать здоровое женское начало, которое помогает выживать и сохранять рассудок даже в нечеловеческих условиях. А нечеловеческие условия показаны Масумурой во всей неприглядности – сцены ампутаций и операций на передовой ужасают и сейчас. Тем более что режиссёр использует строгое чёрно-белое изображение, отчего ужас происходящего не переходит в гиньольные аттракционы. Нужно помнить, что режиссёр опирался на реальные факты: когда японские войска остались без поставок, то врачам был дан приказ лечить все ранения ампутациями (нетрудно догадаться, что производить их приходилось без наркоза). Такое жуткое положение получило совсем уже отвратительное развитие. Пропаганда Императорской Армии уверяла японцев в скорой победе над всеми врагами вплоть до самой капитуляции, поэтому возвращение изувеченных солдат домой было объявлено "нежелательным", так как их облик "подрывает боевой дух нации". Так что ампутантов оставляли в госпиталях на неопределённый срок без объяснений. Многие не выдерживали безысходности и сходили с ума или сводили счёты с жизнью. Масумура показывает в своём фильме такое сочетание физического и психического насилия, через которое проходят солдаты, но отказывается занимать однозначно пацифистскую морализаторскую позицию. Радостное возбуждение, упоение боевыми действиями и своим участием в них он тоже не оставляет за кадром. И в сравнении с ужасом операционных мастерские батальные сцены усиливают впечатление от войны, как от безумного действа, от которого человечество вряд ли сможет отказаться.