Александр Шпагин
Удивительная лента. Сегодня она воспринимается как внятная, просчитанная аллюзия на те события, которые происходили в реальности. Здесь впервые осмыслена романтическая утопия, которой грезили шестидесятники, - та, что в итоге напоролась на каменную стену, упавшую на весь советский мир после чехословацких событий 68-го. И это был конец свободы.
Читать далее
|
|
|
|
|
8 августа 2009
Эмманюэль Бюрдо Перевод: Ольга Надольская
Квартира в Любовниках похожа на ту, в которой жили ваши дедушка и бабушка?
 Гораздо больше на нее похоже жилище в Маленькой Одессе. То, что в Ярдах, тоже напоминает квартиру, в которой жили мои дедушка и бабушка, когда я был ребенком: уродливые обои, картины на стенах. Квартира в Любовниках в свою очередь больше походит на те, что можно увидеть на Брайтон-Бич.
Вы упоминали о различии языков и культур. Вы могли бы снять фильм во Франции, с французским продюсером?
Это возможно. Мартин Скорсезе недавно прислал мне книгу, которую я нахожу великолепной. Я бы хотел снять фильм по ней во Франции, и для этого мне придется выучить язык. Скорсезе мог бы выступить продюсером. Книга называется "Пусть будет свет", она рассказывает историю слепого человека, известного борца сопротивления. Скорсезе хотел экранизировать ее на протяжении двенадцати лет. Я думаю, он бросил эту затею из-за необходимости выучить французский. Для меня это тоже своего рода вызов, я боюсь, что не справлюсь.
Это ваш следующий проект?
Нет, в ближайшее время я собираюсь написать сценарий о Перси Фосетте, английском исследователе, который в 1905-1910 годах совершил путешествие в Амазонку в поисках города сокровищ. Он отправился туда по поручению англичан, чтобы сделать карты местности, и сошел с ума. Он вернулся в Англию, участвовал в Первой мировой войне, в одном из сражений получил отравление ипритом. Позже он убедил своего сына вернуться вместе с ним в Амазонку. Больше о них ничего не слышали, люди полагают, что их убили индейцы. Это удивительная и очень грустная история наподобие Лоуренса Аравийского. Ее предложил мне Брэд Питт. Он хочет сыграть главную роль, и я пишу сценарий для него. Он внешне очень похож на Фосетта. Я надеюсь, что смогу приступить к съемкам в следующем году. Это серьезный проект, и на этот раз я буду работать в сотрудничестве со студией Paramount. Фильм обещает быть непростым: в нем затрагивается проблема расовой дискриминации, выраженная во мнении о том, что цивилизация – удел европейцев, а индейцы находятся на низшей ступени развития. В то же время единственное ранение Фосетта было получено им в битве на реке Сомма во время Первой мировой войны, одной из самых страшных битв в истории. Я уже начал писать сценарий. Я ненавижу писать: для меня это сплошное мучение. Но я должен это сделать. Существует книга о Фосетте, но необходимо собрать еще множество дополнительных материалов. Адаптировать ее будет действительно сложно. Если на написание сценария уйдет год и еще год займут съемки, фильм выйдет на экраны через два года. Это претенциозный проект. Но если в нем занята такая большая звезда, как Брэд Питт, это во многом упрощает дело.
В этом фильме вновь присутствуют ваши постоянные темы: семья, возвращение сына?
Я полагаю, да. Фосетт оставляет семью ради экспедиции, но по возвращении делает все возможное, чтобы наладить отношения с женой и двумя сыновьями.
Вы будете снимать в Амазонке, в тех же условиях, в каких снимались Фицкаральдо или Апокалипсис сегодня.
Да, это может свести с ума. Херцог теперь стал великим режиссером. Вы знали, что он спас жизнь Хоакину Фениксу? Он вытащил его из автомобиля, попавшего в аварию под проливным дождем в Лос-Анджелесе. Мне нравится эта история! Агирре выдающийся фильм. Кто-то рассказывал мне, что Херцог утвердил Еву Мендес на роль в Плохом лейтенанте после того, как увидел ее в Хозяевах ночи.
Почему вы переехали из Нью-Йорка в Лос-Анджелес?
Из-за денег. Нью-Йорк слишком дорогой город. У меня жена и двое детей, мне нужна квартира с несколькими спальнями. Я не люблю Лос-Анджелес, я очень скучаю по Нью-Йорку. Возможно, я вернусь туда. Я собираюсь снять несколько рекламных роликов, сделать фильм с Брэдом Питтом, после этого у меня, вероятно, будет достаточно денег. Первый раз я сбежал в Лос-Анджелес от Харви Вайнштайна в 2000 году. Я прожил здесь два года и вернулся в Нью-Йорк для того, чтобы снять Хозяев ночи. Я метался между двумя городами туда и обратно, после чего снял здесь еще и Любовников.
В Лос-Анджелесе есть все, но там нельзя сделать никаких открытий. Вы не можете прогуливаться по улице и вдруг услышать, как кто-то играет на арфе. Или проходя мимо книжного магазина, увидеть в его витрине книгу о художнике Реджинальде Марше. В Нью-Йорке во всем присутствует элемент творчества. В том, как вы устанавливаете отношения, реагируете на стимулы. В Лос-Анджелесе вам необходимо знать, чего вы хотите, пользоваться автомобилем... Это не та жизнь, которой я желаю своим детям, я бы хотел, чтобы они росли в той среде, где можно наблюдать и делать открытия. Лос-Анджелес не приспособлен для творчества, таково мое убеждение.
Если вы когда-нибудь приедете в Лос-Анджелес, я приготовлю вам обед. Я готовил для Майкла Генри Уилсона, спросите его. Это единственное, что я делаю на самом деле хорошо. Я научился этому, смотря телевизор и читая книги. Это то, что позволяет вам сосредоточивать внимание на очень определенных задачах. И это очень чувственный опыт. Вчера вечером я приготовил ужин для своего отца, отличные спагетти Болоньезе. Я могу приготовить все, кроме рыбы: цыпленка, телятину, говядину, индейку. Есть пять или шесть блюд, которые нравятся мне самому, моей семье и моим друзьям. Иногда я пробую что-то новое. Постепенно вы начинаете различать все тонкости вкусовых ощущений, связанные с добавлением или вычетом ингредиентов.
В ваших фильмах присутствует почти маниакальное внимание к бытовым деталям.
Меня не интересует работа со структурой. Но это не значит, что меня не интересует форма. Меня утомляет формализм, и только. Вы знаете, я смотрел тысячи фильмов. Все что угодно, от авангарда до Джона Форда.
Мне нравятся мелодрамы. Не обязательно то, что имеют в виду под словом "мелодраматичный": это не то же самое. Мелодрамы при выходе всегда недооценивают. Но со временем они становятся лучше. Посмотрите Сирка. Или Хичкока: Головокружение это своего рода мелодрама. Когда оно вышло на экраны, все считали его полным провалом. Люди до сих пор находят это фильм чрезмерным, преувеличенным, но мелодрама стремится к высшей правде, не обязательно буквальной. Речь идет об эмоциональной правде.
Вы дружите с другими режиссерами своего поколения?
Я дружу со многими. Фрэнсис, Билли Фридкин, я думаю, что могу назвать их друзьями. Хотя они и старше меня. Я очень близок с Дэвидом Финчером, Пол Томас Андерсен тоже мой близкий друг. И Уэс Андерсон, несмотря на то, что сейчас он живет в Париже. С Полом мы дружим уже двадцать лет, с тех самых пор, когда мы снимали короткометражные фильмы. Я очень люблю его, он буквально одержим кино. Дэвида я знаю, чтобы не ошибиться, пятнадцать лет, со времен Чужого-3.
Вашему поколению потребовалось много времени, чтобы утвердиться. Финчер, Андерсон и вы до сих пор снимали по одному фильму каждые четыре или пять лет.
Ни Пола, ни Дэвида нельзя назвать медлительными. Дело в том, что снимать кино очень тяжело. Даже Квентину требуется на это время – хотя в его случае на то имеются другие причины, он может получить все, что ему нужно, если захочет. Фильмы Пола в свою очередь не приносят больших денег. Не забывайте о том, что кинопроизводство это не благотворительная деятельность.
Что вас всех объединяет?
У нас одинаковые вкусы. Мы любим одинаковые фильмы. Хотя я не думаю, что Дэвид интересуется европейским кино. Пол тот да: он настоящий синефил. И Уэс тоже. Они оба очень любознательны.
Вам нравятся фильмы Дэвида Финчера?
Он мой друг! Я, наверное, не могу ответить на этот вопрос. В его фильмах я вижу его самого.
К сожалению, он никогда не дает интервью.
Хотите, чтобы я поговорил с ним по этому поводу? Мы общаемся каждый день. Я скажу ему об этом.
Беседовал Эмманюэль Бюрдо, Нью-Йорк, 28 сентября 2008 года.
|
|
|
Версия для печати
