Иван Денисов
Обычно супергероев мы ассоциируем с комиксами, их экранизациями или стилизациями под эти экранизации. Но супергерои попали под каток леволиберального конформизма.
Читать далее
|
|
|
|
|
26 февраля 2009
Иван Денисов
 Тацуя Накадаи, ранее сыгравший благородного героя Гойокина, очень хорош в роли отменного негодяя Такечи, хотя солирует в Возмездии, конечно, Кацу. Отличный актёр и умный продюсер не желал быть "вечным Затоичи", охотно берясь за более сложные роли и проекты. Именно Кацу-продюсер помог в реализации Возмездия, а Кацу-актёр сыграл вызывающего то раздражение, то неприязнь, то сочувствие Изо на высочайшем уровне, словно перекинув мостик от положительного Затоичи к циничному Хэнзо Итами из сериала Хэнзо-лезвие. А я бы ещё обратил внимание почтенной публики на исполнителя одной из второстепенных ролей. Пытающегося сохранить остатки благородства и совершающего в конце концов харакири наёмника Танаку сыграл небезызвестный Юкио Мисима. Сыграл достойно (Гоша от кого угодно мог добиться хорошей игры, что мы увидим ещё на примере Нобору Андо в Волках) и не потерялся на фоне титулованных звёзд Кацу и Накадаи. Многие воспринимают сцену смерти Танаки-Мисимы как пророчество (фильм вышел за год до реально совершённого писателем харакири), хотя вообще-то едва ли не каждое появление знаменитого литератора на киноэкране заканчивалось смертью его героев, от Боящегося смерти Ясудзо Масумуры (1960), до Патриотизма самого Мисимы (1966). Интереснее другое: подчёркивавший свой национализм Мисима согласился сняться в фильме, который беспощадно критикует националистические идеи всех видов. Вот и думайте, был ли писатель серьёзен в своих играх в политику, или просто старался поэффектнее обставить свой уход из жизни.
Но вернёмся к Гоше, который после Небесного возмездия решил взять паузу и передохнуть от работы в самурайском кино. Конец 60-х – начало 70-х ознаменовались подъёмом интереса к кино криминальному, и режиссёр не упустил возможность попробовать себя в "якудза эйга". Соревноваться с изысканным традиционалистом Таем Като, изобретательным западником Теруо Ишии или циничным новатором Киндзи Фукасаку Хидео-сану было бы затруднительно, поэтому для него опыты в "якудза эйга" стали возможностью снова поэкспериментировать с формой, дополнив не слишком оригинальные сюжеты сюрреалистическими деталями.
Волки (1971) – завораживающая фантазия на темы "нинкйо". После выхода из тюрьмы благородный якудза (снова Накадаи) пытается отомстить предателю внутри своего клана. Гоша тщательно воссоздаёт атмосферу 20-х годов и умышленно замедляет ритм, отчего в ряде эпизодов кажется стёртой граница между реальными событиями и сном кого-то из героев (особенно характерна в этом смысле сцена с красавицами-наёмными убийцами). Даже бесконечно долгая кульминационная дуэль не столько взрывает ход событий (как в "нинкйо", например, того же Като), сколько кажется естественным продолжением несколько ирреальных событий картины. Может быть, такая трактовка "якудза эйга" и не делает Волков достижением масштаба Уличного бойца Фукасаку или Истории женщины-якудза Ишии, но фильм запоминается как оригинальное видение жанра талантливым режиссёром. В безусловный плюс "Волкам" можно засчитать и на удивление уверенную игру Нобору Андо в роли союзника главного героя. Андо, в прошлом самый настоящий якудза, в кино снимался часто. Но обычно ничего особенно выдающегося в смысле драматического искусства не демонстрировал (даже у Фукасаку, так как великий режиссёр вообще недолюбливал исправившегося гангстера и снимал его только по рекомендации продюсеров, не стремясь к тщательной работе над ролями Андо). Гоша же смог добиться от Андо необходимой отдачи, поэтому актёр-якудза почти не уступает Накадаи.
Юкио Мисима в фильме Небесное возмездие
Андо перешёл и в Жестокую улицу (1974). Этот криминальный фильм режиссёра свёл четвёрку очень популярных в "якудза эйга" актёров : Андо, Бунта Сугавара, Акира Кобаяши и Тецуро Танба (последний, впрочем, был популярен во всех жанрах). С таким составом и сюжетом о войне кланов Гоша, впрочем, предпочитает не ошеломлять зрителя бешеным действием или социальной критикой в духе "дзицуроку" от Фукасаку или Садао Накадзимы; Гоша стремится вплести в повествование детали, акцентирующие ненормальность и абсурдизм происходящего. Процитирую критика Пэтрика Мейшеса: "Эксцентричные таланты режиссёра налицо в этом проекте… Гоша постоянно использует элементы сюрреализма. Странные декорации вроде заваленной манекенами свалки или испанское кабаре героя Андо добавляют безумия этому зрелищу".
|
|
|
Версия для печати
