Елена Сибирцева
Авторы фильмов Шультес и Охотник режиссер Бакур Бакурадзе и соавтор сценариев Наиля Малахова – о кинообразовании вообще и своем обучении во ВГИКе в частности.
Читать далее
|
|
|
|
|
26 февраля 2009
Иван Денисов
 Фильмы Хидео-сана киноисторик Крис Дежарден характеризует словосочетанием "hard-boiled" ("круто сваренные" или просто "крутые"). Изначально в кино этим словосочетанием обозначались лучшие "нуары", а ещё до того – их литературные первоисточники, прежде всего романы Дэшила Хэмметта и Реймонда Чандлера. В случае с японским режиссёром уровня Гоши определение более чем уместно. Он, Кудо и Икехиро сделали с самурайским фильмом то же, что Хэмметт и Чандлер с криминальным романом: превратили развлекательный жанр в художественно значимое явление, насытили его жестоким реализмом, мрачной иронией, чёрным юмором и "бодрым пессимизмом", взвинтив темп и наполнив повествование неоднозначными персонажами. Справедливости ради нужно уточнить, что самурайское кино и раньше обращалось к романам "hard-boiled school" – Телохранитель Куросавы (1961) основан на романе Хэмметта "Красная жатва". Однако Куросава со свойственной ему поверхностностью лишь обыгрывает сюжетные ходы американца, не передавая сути философии Хэмметта. Фильмы Гоши или того же Икехиро, не опираясь напрямую на наследие "hard-boiled school", гораздо точнее передают суть романов о безысходности вечной борьбы "циников с добрыми сердцами" против мерзостей жизни, творимых людьми.
Дебютом Гоши на большом экране стала сделанная для "Шочику" версия популярного и им же снятого телесериала Три самурая вне закона (1964, сериал выходил в 1963 году). Почти мельвилевский "красный круг" сводит вместе трёх ронинов : вечного странника с аристократическими манерами Шибу (Тецуро Танба), неотёсанного Сакуру (Исами Нагато) и циничного наёмника Кикйо (Микидзиро Хира). Вообще-то циничны все трое, помятые жизнью герои не стремятся к подвигам, поэтому Шиба и Сакура пытаются следовать правилам невмешательства в чужие проблемы, а Кикйо готов служить любому хозяину за хорошие деньги. Но обстоятельства складываются так, что троице приходится объединиться и помочь крестьянам в борьбе с притесняющей их местной властью (причём Кикйо идёт против своего же хозяина, ставя личные понятия о чести выше самурайской этики). На уровне формы перед нами - динамичный самурайский экшн с виртуозными поединками на мечах и первыми проявлениями того, что критик Александр Джейкоби называет отличительными чертами боевого стиля Гоши: "жестокий реализм в постановке боёв с акцентом на потоки крови и звуки металла, пронзающего плоть". На уровне содержания – атака на власть во всех её видах и прославление независимости и следования собственному кодексу в противовес устаревшим правилам. Ассоциации же с "нуаром" очевидны и в форме, и в содержании : тщательно продуманное чёрно-белое изображение (оператор Тадаши Сакаи), лаконичные диалоги и типичный для "hard-boiled school" бодрый пессимизм. Победа героев над негодяями ничего не меняет ни в их жизни, ни в существовании забитых и трусливых крестьян. Поэтому вместо триумфа сил добра в финале мы получаем ещё более укрепившихся в своём цинизме троих вечных странников. Но в такой же степени они укрепились и в личных представлениях о необходимости противостоять тому, что угрожает жизни и достоинству людей. Поэтому Шиба, Сакура и Кикйо готовы к новым схваткам с преступниками всех мастей, даже отдавая отчёт, что мир им изменить не удастся. И невольно вспоминаешь, что к таким же финалам приводили своих героев именно Хэмметт, Чандлер и другие мастера "hard-boiled" романов.
Фрагмент фильма Меч зверя (1965)
После успеха Самураев вне закона Гоша сделал Меч зверя (1965), который я считаю лучшим в его карьере. Ураганный по темпу и до предела насыщенный изощрёнными фехтовальными сценами экшн является и одним из самых скептичных и, следовательно, точных размышлений о равной враждебности человеку существующей власти и любых революционеровреформаторов. Пожалуй, именно самурайские картины Меч зверя и Большая бойня Кудо (1964) гораздо точнее предсказали обречённость и неизбежный кровопролитный исход идеализма 60-х, чем фильмы, осонванные на современных событиях. В Мече зверя главный герой, самурай Генносуке (снова Микидзиро Хира) соглашается содействовать сладкоголосому реформатору, но быстро убеждается, что разговоры об изменениях существующего порядка - только прикрытие для борьбы за власть. Преследуемый многочисленными наёмниками Генносуке отказывается от любого следования идеализму или традициям, ставя выживание превыше всего. Скрываясь от убийц, герой встречает самурая Дзюроту (Го Като) и его жену Таку (Шима Ивашита). Дзюрота, напротив, готов жертвовать всем ради служения своему клану. Серия предательств, впрочем, убеждает этого персонажа в правоте независимого одиночка Генносуке - но слишком поздно. Кровавое правосудие в финале суждено свершить именно герою Хиры, что прочитывается как противостояние независимости всем формам коллективизма и идеализма.
Наверное, для творческого человека правильно постоянно находиться в поиске. Поэтому со стороны Гоши было естественным нежелание варьировать свои успешные ранние ленты. Другое дело, что его последующие работы, даже общепризнанные Гойокин или Небесное возмездие мне видятся не столь яркими, как Три самурая вне закона и Меч зверя. Но обо всем по порядку.
|
|
|
Версия для печати
