Когда смотришь протазановскую "Бесприданницу" то невозможно не вспоминать Рязановский "Жестокий романс" и, наоборот.
Что бы ни говорили противники фильма, но Рязановский "Жестокий романс" я готова пересматривать бесконечно. И теперь, смотря Протазановскую, понимаешь. как много Рязанов взял оттуда, из Пртазановского прочтения. Образ Кнурова выписан почти идентично, Паратов, почти, как две капли похож на протазановского Паратова, Лариса, хоть и проигрывает в живости и очаровании, но образ все тот же, и даже Робинзона Рязанов сделал почти идентичным протазановскому. Даже интонации в некоторых важных, ключевых репликах те же самые. И даже образ беседки над Волгой взят оттуда, из пртазановского фильма. Но я этим не хочу умалить достоинства рязановского фильма, потому что он избавил свой фильм от чрезмерной театральности, которой грешит фильм Протазанова, оставив все акценты на том же самом месте, он смягчил, приблизил к реальности, углубил психологическую достоверность. И большая в этом заслуга Алисы Фрейндлих, которая в фильме Рязанова играет ключевую роль для понимания всего сюжета, она лишена карикатурности, присущей матери Ларисы в протазановском фильме. В "Отце Сергии" у Протазанова мы тоже видим признаки театральности, но, если в немом фильме они очень уместны и только обогащают экспрессивность картины, то в "Бесприданнице", наоборот, отдаляя от реальности, уменьшают силу воздействия слов Островского на зрителя. Хотя образы, подобранные Протазановым, настолько точны, что даже последователи в лице Рязанова не осмелились отойти в трактовке "Бесприданницы" именно от протазановских образов
Версия для печати
