Елена Сибирцева
Авторы фильмов Шультес и Охотник режиссер Бакур Бакурадзе и соавтор сценариев Наиля Малахова – о кинообразовании вообще и своем обучении во ВГИКе в частности.
Читать далее
|
|
|
|
|
25 октября 2008
Антонин Лим Перевод: Александр Бобраков
 Иржи Менцель знаменит с того времени, как Смерть пана Бальтазара из Жемчужинок на дне прославил его среди кинопрофессионалов по всему миру. Благодаря Преступлению в школе для девушек его узнали и чехословацкие зрители. А "Оскар", врученный Поездам под пристальным наблюдением, очевидно, поможет тому, что о нем узнают и зрители всего остального мира. Правда, Капризное лето в Канны не попало, как и Менцель, потому что Канны в 1968-м году отменили – впрочем, и сама Франция в этот год едва не рухнула. В мире социализма ему, то есть Менцелю лично, делает рекламу "Советская культура". На Западе же – и, очевидно, вообще на ближайшее время, - его судьбу взял в свои руки добрый дядюшка наших киношников Морис Эргас. Так что на ближайшее время забот у него нет. Менцель. "На самом деле, я рад, что я вдруг тоже прославился", - говорит он. "Да ну", - отвечаю я.
- Но как-то постепенно юмор меня покидает. Все, что вокруг меня происходит, как-то оторвало меня от земли. Я начинаю бояться того, что делаю. До сих пор мне было все равно, но сейчас, когда ко мне начали относиться серьезно...
- А что в этом плохого?
- Как только люди начинают относиться ко мне серьезно, они перестают быть плодородной почвой для того, что я делаю. Посмотрите, - когда вы поливаете цветы, лучше делать это из лейки, чтобы струя разделилась на много струек. Если просто лить воду из шланга, она разроет землю, и цветы погибнут.
У меня есть товарищ, Эвальд Шорм, он более опытен, чем я, и он иногда, вполне по праву, считал необходимым сказать мне что-нибудь разумное, дать мне совет. Вот только я в тот момент, когда он начинал мне советовать, зажимал уши и ничего не воспринимал. Для меня гораздо больший урок – посмотреть на него. Он гораздо большее влияние на меня оказывает тем, какой он есть, а не тем, что он мне говорит. Наверное, он это понял и уже ничего мне не говорит. Так что, если я хочу избежать опасности начать относиться серьезно к самому себе, я не могу хотеть, чтобы ко мне серьезно относились люди.
- А Чаплин?
- У меня не сложилось впечатления, что Чаплин вдруг ни с того ни с сего начал мечтать о том, чтобы к нему относились серьезно. Это мне даже не приходило в голову. Скорее, я имел в виду, что это просто усталость, которой никому не избежать. Когда я видел Огни рампы, мне было его безумно жалко. Но еще грустнее мне становится, когда я слушаю кинокритиков или студентов, которые при произнесении имени Чаплин или Клэр просто машут рукой. Это расплата, конец, это ожидает всех, люди мстят за то, что когда-то возносили вас до небес... У нас этот снобизм еще не достиг таких размеров, но то, как относятся, например, к Кршке, тоже выглядит некрасиво. Но ведь если бы не было Чаплина или Клэра, никто бы сейчас не умел того, что умеет. После премьеры Графини из Гонконга Чаплина во Франции едва не порвали на части. А я при этом думал о той сказке, которую мы читали в хрестоматиях – о старухе и разбитом корыте...
- Большинство людей радуется, когда к ним относятся серьезно...
- У каждого свои причуды.
- Это афоризм. Красивый. Подходящий для телепередачи. А если серьезно?
- Когда-то мы об этом говорили с Тондой Машей. Когда вы ловите птицу, вам нельзя бросаться прямо на нее – непременно улетит. Вы должны предоставить ее самой себе, как бы не обращать на нее внимание – тогда она сама дастся вам в руки. Если вы к чему-то слишком стремитесь, вы это точно испортите. К вам пристанут разве что те, кто разделяет вашу точку зрения. Но если вы хотите говорить с кем-то, кто ее не разделяет, то нужно начинать разговор с какой-то другой темы.- Если вы так говорите, то можно сделать вывод, что у вас в каждом фильме существует продуманный план воздействия на зрителя...
- Но речь идет не только о зрителе, но и обо мне. Если я сам хочу решить какую-то задачу, то и я не могу прямо приступать к ее решению. Однако, если человек сам получает удовольствие, он закономерно приходит к тому, к чему иначе бы не пришел. Китайцы правы, когда говорят: До правды не дойти анализом, чем больше мы ее добиваемся, чем больше анализируем, тем больше мы от нее удаляемся. Я и сам для себя отдаю предпочтение правде пусть неочевидной, но наконец живой, чем чему-то, что выглядит вполне определенно, но от чего веет мертвыми правилами.
Ничто невозможно выразить простым предложением или обобщить, дав определение. Как только вы это сделаете, вы уже лжете. Как только я попробую это сделать, - сразу чуствую, что только краем задел действительность и правду.
- Снимать фильмы – это для Вас что?
- Способ прокормить себя.
- За афоризмы Вы заслуживаете пятерки с плюсом.
- Но ведь этот ответ включает в себя все. Если бы я хотел как-то иначе это сформулировать, я бы начал врать, забыл о множестве вещей, о многом не сказал, и правдой бы это оказалось только на мгновение. К тому же я бы так установил для себя некую программу, которая – если бы я хотел ее соблюдать – стала бы меня ограничивать, и как только это произошло бы, меня следовало бы послать подальше.
На этот вопрос еще можно ответить так: потому что мне это разрешено. Потому что это мой способ существования. Я не говорю, что наилучший, не говорю, что окончательный...
3 страницы
1 2 3  
|
|
|
|
Версия для печати
